Упраўленне культуры Віцебскага аблвыканкома Установа культуры «Віцебскі абласны краязнаўчы музей»

90

год Віцебскаму абласному краязнаўчаму музею Матэрыялы навуковай канферэнцыі Віцебск, 30-31 кастрычніка 2008 г.

Мінск «Медысонт» 2009

УДК 069:908(476ю5-25)(0802) ББК 26.89(4Беи)л6я43 Д25 Друкуецца па рашэнню Навукова-метадычнага савета ВАКМ Рэдакцыйная калегія: Г.У.Савіцкі, В.А. Шышанаў, А.І. Лагунова. Рэцэнзенты: доктар гістарычных навук, дэкан гістарычнага факультэта Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава, прафесар В.А. Космач, кандыдат гістарычных навук, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава А.Л. Дзядзінкін. 90 год Віцебскаму абласному краязнаўчаму музею: матэрыялы Д25 навук. канф., Віцебск, 30–31 кастр. 2008 г. / рэдкал. Г.У. Савіцкі [і інш.]. – Мінск: Медысонт, 2009.–424 с. ISBN 978-985-6887-40-9 У зборнік уключаны даклады і паведамленні наву­ковай канферэнцыі, прысвечанай 90-годдзю стварэння Віцебскага абласнога краязнаўчага музея, якая адбы­лася 30–31 кастрычніка 2008 г. Выданне прызначана гісторыкам, музейным работ­нікам, мастацтвазнаўцам, краязнаўцам, студэнтам.

УДК 069:908(476ю5-25)(0802) ББК 26.89(4Беи)л6я43

ISBN 978-985-6887-40-9

© Афармленне. СТАА «Медысонт», 2009

Віцебскі абласны краязнаўчы музей адзін са старэйшых дзяржаўных музеяў на Беларусі. Пытанне аб стварэнні губернскага музея ўзнімалася віцебскімі ўладамі з верасня 1918 г., але галоўным штуршком стала перадача для гэтай справы збору выдатнага калекцыянера А.Р. Брадоўскага, што адбылося 12 лістапада 1918 г., і з гэтай даты музей вядзе свой пачатак. Але ў губернскага музея былі папярэднікі – музей Віцебскага губернскага статыстычнага камітэта (1868), Віцебскі царкоўнаархеалагічны музей (1893), музей Віцебскай вучонай архіўнай камісіі (1909). Калекцыі ўзгаданых музеяў і губернскага музея былі аб’яднаны ў 1924 годзе ў Віцебскім аддзяленні Беларускага дзяржаўнага музея. З гэтага часу музей размясціўся ў будынку былой гарадской ратушы. На прыканцы XX стагоддзя Віцебскі абласны краязнаўчы музей ператварыўся ў буйнае музейнае аб’яднанне, у якое ўваходзяць таксама мастацкі, літаратурны музеі, музей прыватных калекцый, музей-сядзіба І.Я. Рэпіна «Здраўнёва», асобная экспазіцыя «Памяцi патрыётаў Віцебшчыны» (былая турма СД). У рамках святкавання 90-годдзя абласнога музея 30–31 каст­ рычніка 2008 года ў Віцебску адбылася навуковая канферэнцыя, у якой прынялі ўдзел гісторыкі, краязнаўцы, архівісты, супрацоўнікі музеяў, студэнты і аспіранты, якія прадстаўлялі амаль усе значныя навуковыя і музейныя ўстановы Беларусі. У прагучаўшых на канферэнцыі дакладах былі ўзняты актуальныя пытанні сучаснага стану вывучэння і захавання гістарычнай спадчыны, сацыяльна-палітычнага, эканамічнага і культурнага развіцця краіны, пытанні музейнай справы, археалогіі, этнаграфіі,

4

А.Л. Смолік

А.Л. Смолік (Мінск)

МУЗЕЕФІКАЦЫЯ ПОМНІКАЎ КУЛЬТУРЫ ЗАХОДНЯГА ПААЗЕР’Я: ПРАБЛЕМЫ, ТЭНДЭНЦЫІ Культурна-гістарычная прастора Паазер’я, або Падзвіння, займае большую частку Віцебшчыны. Гэта значны гісторыкаэтнаграфічны рэгіён нашай краіны, які налічвае шмат унікальных помнікаў матэрыяльнай і духоўнай культуры. Практычна ўсе эпохі жыццядзейнасці чалавека на тэрыторыі Беларусі – ад старажытнасці да нашага часу – знайшлі тут сваё адлюстраванне. У дадзеным рэгіёне захавалася шмат археалагічных помнікаў (гарадзішчы, курганныя могільнікі), архітэктурных ансамбляў XVIII – XIX стагоддзяў, помнікаў культавага дойлідства X (Пастаўскі касцёл Св. Антонія Падуанскага, Лучайскі касцёл Св. Тадэвуша, Глыбоцкі Троіцкі касцёл і інш.). 3 гэтымі мясцінамі звязана шмат імёнаў выдатных дзеячаў культуры і мастацтва, гістарычных асоб (Корсакі, Масальскія, Сапегі, Тызенгаўзы і інш.). Усё гэта знайшло пэўнае адлюстраванне ў «Збору помнікаў гісторыі і культуры Віцебскай вобласці» [3]. Асаблівасці палітычнага, сацыяльна-эканамічнага развіцця Падзвіння абумовілі адметнасць яе традыцыйнай культуры. Вялікая колькасць культурна-гістарычных каштоўнасцей знаходзіцца ў так званых мястэчках (малых гарадах). На працягу мінулых стагоддзяў помнікі Заходняга Паазер’я падвяргаліся пастаяннаму антрапагеннаму ўздзеянню, мноства іх былі пашкоджаны і разбураны пры гаспадарчай дзейнасці. Шэраг помнікаў культуры назаўсёды страчаны, пэўная частка іх разбураецца альбо знаходзіцца ў дрэнным тэхнічным становішчы. Інфармацыя аб загубленых помніках утрымліваецца ў калектыўнай манаграфіі «Страчаная спадчына» [4]. Таму захаванне, аднаўленне і рацыянальнае выкарыстанне помнікаў традыцыйнай культуры з’яўляецца актуальнай праблемай дзяржавы і грамадскасці, якая патрабуе неадкладнага вырашэння. Безумоўна, большасць помнікаў Заходняга Паазер’я дасканала вывучана і даследавана беларускімі і замежнымі навукоўцамі. Значная колькасць іх захоўваецца ў архівах, бібліятэках і іншых сацыякультурных

Музеефікацыя помнікаў культуры Заходняга Паазер’я: праблемы, тэндэнцыі

5

установах. Але вялікая колькасць азначаных помнікаў не ахоп­ лена працэсам музеефікацыі. Ахова, кансервацыя, рэстаўрацыя і іншыя формы музеефікацыі дазволяць спыніць разбурэнне і іх страту. На наш погляд, да культурна-гістарычнай прасторы Заходняга Паазер’я неабходна падыходзіць як да цэласнай сістэмы, элементы якой узаемадзейнічаюць паміж сабою. Гэта дазволіць наблізіцца да рэалізацыі вырашэння комплекснага ўспрыняцця і функцыяніравання помнікаў культуры і гісторыі. Гарады і мястэчкі Заходняга Паазер'я ўяўляюць сабой сінтэз дойлідства розных гістарычных эпох, прыродных элементаў, злучаных у прасторавую сістэму вуліц і плошчаў, культавых, грамадскіх, жылых, вытворчых будынкаў і малых архітэктурных форм. Найбольш цікавымі ў гэтых адносінах з’яўляюцца Браслаў, Глыбокае, Дзісна, Друя, Мосар, Паставы. Акрамя таго ў разглядаемым рэгіёне маецца пэўная колькасць сядзібных комплексаў: Відзы-Лаўчанская, Варапаеўская, Лынтупская, Норыцкая, сядзібы ў Асвеі, Бяльмонтах, Лявонпалі. Шкада, але сёння сядзібы істотна змяніліся. Парушана іх прасторавая арганізацыя, часцей за ўсё страчаны палацы, сядзібныя дамы, малыя архітэктурныя формы, змяніўся склад паркавых насаджэнняў, перасталі функцыяніраваць водныя сістэмы. Найбольш шкоднай для сядзібных помнікаў з’яўляецца сучасная забудова, дарэчы, якая наогул не павінна весціся на культурна-гістарычнай прасторы. На значнай частцы культурнай прасторы сядзіб у выніку гаспадарчай дзейнасці адбыліся змены навакольнага асяроддзя, што парушыла візуальныя сувязі з прыродным ландшафтам, прывяло да страты відавых перспектыў. Праўда, сёння маецца канцэпцыя аховы культурнага ландшафту, што, спадзяёмся, будзе садзейнічаць захаванню наваколля сядзібных помнікаў. Адмоўна адбіваецца на стане асобных сядзіб адсутнасць узаконеных ахоўных межаў. Да нядаўняга часу іх не мелі Германавіцкая, Лынтупская, Дзіўная, Камянапольская і іншыя сядзібы. Шэраг названых помнікаў даўно не рамантаваліся, а найбольш значныя не зведалі рэстаўрацыі і кансервацыі: Асвейскі палац, Лявонапольская сядзіба, сядзібны дом у Камянаполі. Між тым, на гэтым мінорным фоне ёсць прыклады разумнага прыстасавання да новага функцыянальнага выкарыстання сядзібных будынкаў. Так, у Паставах сядзіба выкарыстоўваецца пад бальніцу, у Глыбокім  – як адміністрацыйны будынак, у Германавічах раз-

6

А.Л. Смолік

мешчана школа, у Відзах-Лаўчанскіх – навучальная ўстанова. Такім чынам, пры жаданні і разуменні сапраўднай культурнай каштоўнасці сядзібных помнікаў можна іх захаваць, даць другое жыццё і выкарыстоўваць для эстэтычнага выхавання суб’ектаў соцыуму. У апошні час адноўлены шэраг сядзіб: Бігосаўская, Азерская, палац Тызенгаўзаў, паркі ў Варапаеве, Норцы, Асвеі. Асобныя сядзібы сталі цэнтрамі сучасных фермерскіх гаспадарак. Пры гэтым сельскагаспадарчыя прадпрыемствы з улікам гістарычнага характару аб’екта набываюць новую функцыю, яны ажыццяўляюць турыстычную дзейнасць. Могуць быць і іншыя накірункі прыстасавання сядзіб. На іх аснове могуць стварацца турыстычныя цэнтры, дамы творчасці, музеі, гасцінічныя комплексы, прафілакторыі і г.д. Мала вывучанымі да апошняга часу застаюцца культавыя валуны і каменныя крыжы. А яны ўяўляюць сабой каштоўнейшыя крыніцы культуры, палеаграфіі і мастацтва ў шырокім храналагічным дыяпазоне. Да іх адносяцца такія, якія маюць назвы і пра якія існуюць паданні. Культавыя валуны звычайна маюць выемкі, знакі, надпісы і малюнкі. Так, на камені, які знаходзіцца ў лесе каля вёскі Каптаруны (Пастаўскі раён), высечаны крыж, і вада з выемкі лічыцца святой. Да культавага адносіцца і каменны крыж каля Камайскага касцёла. Яго адносяць да XVI стагоддзя. Увогуле, у паазерцаў былі распаўсюджаны таксама культы дрэў, вады, крыніц. У часы хрысціянства каля гэтых мясцін ставілі крыжы, будавалі капліцы. На наш погляд, названыя артэфакты ўтрымліваюць адгалоскі міфаў нашых далёкіх продкаў, з’яўляюцца каштоўнасцямі і падлягаюць музеефікацыі. А для гэтага, у першую чаргу, неабходна іх дакументаванне, правядзенне маніторынгу стану і выкарыстання абазначаных помнікаў. Дарэчы, маніторынг можа праводзіцца і ў адносінах да іншых відаў гісторыка-культурнай спадчыны. Яго прадметам можа стаць: цэласнасць нерухомых помнікаў, культурных каштоўнасцей, захаванасць іх канструкцый, выконванне ўласнікам і карыстальнікам патрабаванняў ахоўных абавязкаў і ўмоў дамовы аб правядзенні рамонтна-рэстаўрацыйных работ. Важную ролю ў музеефікацыі помнікаў народнай спадчыны адыгрывае працэс кансервацыі і рэстаўрацыі, якія дазваляюць захаваць помнік і яго гістарычны выгляд. На тэрыторыі Заходняга Паазер’я пэўная частка помнікаў гісторыі і культуры адрэстаўравана:

Музеефікацыя помнікаў культуры Заходняга Паазер’я: праблемы, тэндэнцыі

7

Базыльянскі манастыр, царква Раства Багародзіцы, Троіцкі касцёл, касцёл Ганны ў вёсцы Мосар, Азерская сядзіба, мемарыяльная калона ў памяць аб Канстытуцыі 3 мая 1791 года і інш. Але ў азначаным рэгіёне маецца яшчэ нямала культурна-гістарычных аб’ектаў, якія захаваліся і патрабуюць неадкладнай рэстаўрацыі і кансервацыі. Да іх ліку адносяцца Беразавецкі базыльянскі манастыр, палацавасядзібны комплекс у вёсках Опса, Злота, Дрысвяты, Пагошча, палацава-паркавы комплекс у Лынтупах, капліца-пахавальня Друцкіх-Любецкіх у Манькавічах і інш. Аналіз рэстаўрацыйных работ сведчыць: у Беларусі рэстаўрацыйная служба толькі пачынае складвацца. На сённяшні дзень існуе толькі адна сапраўдная майстэрня «Мінскрэстаўрацыя», якая займаецца кансервацыяй і рэстаўрацыяй рухомых гісторыка-культурных каштоўнасцей. Рэстаўрацыйныя аддзелы створаны толькі ў двух вядучых музеях краіны – Нацыянальным мастацкім музеі і Нацыянальным музеі гісторыі і культуры Беларусi Камітэту па кансервацыі і рэстаўрацыі помнікаў гісторыі і культуры пры Мінкультуры пажадана паспрыяць стварэнню рэстаўрацыйных аддзелаў пры ўсіх абласных музеях. У краіне, на жаль, не вядзецца падрыхтоўка прафесійных кадраў у галіне кансервацыі і рэстаўрацыі, што, безумоўна, адмоўна адбіваецца на справе захавання культурнай спадчыны, у тым ліку і Заходняга Паазер’я. Немалаважнай праблемай захавання народнай спадчыны з’яўляецца ўдасканальванне заканадаўства, больш шырокае выкарыстанне вопыту Арганізацыі аховы сусветнай спадчыны пры ЮНЕСКА. Настаў час упарадкаваць працэс дэмузеефікацыі. У Заходнім Паазер’і існуе шмат сакральных аб’ектаў, якія дзейнічаюць па прызначэнню, але не маюць дзяржаўнага ахоўнага знака, не фінансуецца іх рамонт, што пагражае iх захаванню для будучых пакаленняў. Каб забяспечыць больш эфектыўную ахову, музеефікацыю і папулярызацыю гісторыка-культурнай і прыроднай спадчыны Паазер’я, патрэбна ўключыць яе ў праграмы агульнага планавання, ствараць адпаведныя службы, забяспечаныя сучаснымі сродкамі і штатамі. На наш погляд, наспеў час стварыць рэгiянальную комплексную праграму па захаванню і выкарыстанню гісторыка-культурнай спадчыны Заходняга Паазер’я, якая не толькі аб’яднае аб’екты спадчыны ў рамках да­дзенай мясцовасці, але і стварыць спрыяльныя ўмовы для зберажэння і выкарыстання помнікаў культуры і прыроды ў цэлым.

8

А.Л. Смолік

Думаецца, што станоўчую ролю ў захаванні культурнай спадчыны могуць адыграць планы аховы, зберажэння і развіцця, у якіх павінны адзначацца ўмовы выкарыстання зямлі, будынкаў і абавязкі па падтрыманню іх у належным стане. У еўрапейскіх краінах такія планы ўключаюцца ў агульную сістэму планіроўкі і развіцця гарадоў і іншых тыпаў населеных пунктаў. У планах указваецца магчымае выкарыстанне гістарычных будынкаў і іх месца ў прыродным асяроддзі. Галоўную ролю ў ахове і захаванні помнікаў гісторыі і культуры, безумоўна, адыгрываюць музеі. У Заходнім Паазер’і функцыянуе шэраг сапраўдных цэнтраў культуры. Да актыўных захавальнікаў культурна-гістарычнай спадчыны разглядаемага рэгіёну па праву можна аднесці раённыя краязнаўчыя музеі: Браслаўскі, Глыбоцкі, Мёрскі, Пастаўскі. Яны з’яўляюцца не толькі захавальнікамі помнікаў, але і транслятарамі культурнага вопыту беларускага народа. Аднак і ў дзейнасці названых музеяў маецца шэраг нявырашаных праблем. Не ўсе музеі маюць належныя ўмовы для разгортвання сваіх экспазіцый, вядзення навукова-фондавай дзейнасці. Музеі Паазер’я, дарэчы, як і большасць музеяў краіны, адчуваюць вострую патрэбу ў кадрах, маючых музеязнаўчую адукацыю. Літаратура і крыніцы 1. Алексеев, В.П. Музееведение. Музеефикация. Культура / В.П. Алексеев // Вестн. музейн. комиссии. – М., 1990. – № 1. – С. 10–19. 2. Гужалоўскі, А. А. Музеі Беларусі (1918–1941гг.) / А. А.  Гужалоўскі. – Мн.: Веды, 2002. – 130 с. 3. Збор помнікаў гісторыі і культуры Беларусі. Віцебская вобласць / Рэдкал.: С. В. Марцэлеў і інш. – Мн.: Веды, 1985. – 496 с. 4. Страчаная спадчына / Рэдкал.: Т.В. Габрусь, А. М. Кулагін і інш. – Мн.: Веды, 1998. – 350 с.

9

А.А. Трусаў (Мінск)

МУЗЕЕФІКАЦЫЯ БЕЛАРУСКІХ РАТУШ Беларускія ратушы – цікавая група помнікаў грамадзянскай архітэктуры. Яны сведчаць пра тое, што акрамя прыватнаўласніцкага ў Беларусі, пачынаючы з XVI ст., вядзецца шырокае гарадское будаўніцтва, складваецца сапраўдная архітэктурная школа, якая ў канцы XVІІI ст. сфарміравалася ў самастойны накірунак гарадскога дойлідства. Ратуша ў перакладзе з нямецкай азначае «дом сходаў». Першыя такія дамы з’явіліся ў Заходняй Еўропе ў ХІІ ст. і з часам набывалі ўсё больш манументальныя формы. Будынак ратушы, звычайна прамавугольнай формы, будаваўся ў цэнтры горада, пасярэдзіне плошчы, дзе адбываліся кірмашы. Ратушу амаль заўсёды ўпрыгожвала вежа, якая выконвала ролю назіральнай вышкі (у выпадку пажару альбо ваеннага нападу). Галоўным памяшканнем ратушы была зала пасяджэнняў магістрата на другім паверсе асноўнага будынка. Вакол ратушы мясціліся гандлёвыя рады і крамы. XVІ ст. у Беларусі характарызуецца росквітам гарадоў, імкненнем іх да самакіравання – атрымання так званага магдэбургскага права. Магдэбургскае, ці майдэборгскае, як яго часцей называлі нашы продкі, права ўзнікла ў заходненямецкім горадзе Магдэбургу ў ХІІІ  ст. і ўяўляла звод правоў і прывілеяў жыхароў еўрапейскага феадальнага горада. Юрыдычныя нормы, замацаваныя ў магдэбургскім праве, спрыялі развіццю эканамічнай і грамадска-палітычнай дзейнасці грамадзян, вызначалі іх стан і маёмасныя правы. Потым яно распаўсюдзілася на розныя гарады Паўночнай Еўропы і Прыбалтыкі, паступова прыйшоўшы на тэрыторыю Польшчы і Вялікага княства Літоўскага. Першым з сённяшніх беларускіх гарадоў магдэбургскае права атрымлівае старажытнае Бярэсце (1390 г.). За некалькі год да гэтай падзеі ў 1387 г. Ягайла адпаведным прывілеем надаў магдэбургскае права сталіцы ВКЛ – гораду Вільне. У XVI – першай палове XVIІ ст. магдэбургскае права мелі ўсе вялікія, сярэднія і большая частка дробных беларускіх гарадоў. Магдэбургскае права забяспечвала гарадам развіццё рамяства і

10

А.А. Трусаў

гандлю, вызначала месца і стан гараджан у феадальным грамадстве, бараніла іх ад уціску шляхты і вяліка-княскай адміністрацыі, спрыяла саслоўнаму адзінству. Горад, які атрымліваў магдэбургскае права, меў права ствараць уласны орган самакіравання – магістрат. У склад магістрата ўваходзілі заможныя гандляры і рамеснікі. Магістрат кіраваў усім жыццём у горадзе і размяшчаўся звычайна ў спецыяльным будынку – ратушы. У канцы XVI ст. усе вялікія беларускія гарады мелі ратушы, у асноўным драўляныя. У час шматлікіх пажараў яны звычайна гарэлі, і таму там, дзе магістраты мелі значныя сродкі, узводзіліся мураваныя будынкі. На жаль, большая частка з іх не захавалася, а некаторыя загінулі ўжо ў ХХ ст. падчас войнаў і з-за абыякавых адносін да нашай культурнай спадчыны. Пытанне пра аднаўленне і прыстасаванне ратушных будынкаў пад сучасныя патрэбы паўстала ў 70-я – 80-я гг. мінулага стагоддзя, калі былі створаны рэстаўрацыйныя арганізацыі ў Мінску і гістарычных гарадах Беларусі. Спачатку звярнулі ўвагу на віцебскую ратушу, будынак якой добра захаваўся ў гістарычным цэнтры горада. Першая драўляная ратуша была збудавана ў Віцебску пасля надання яму магдэбургскага права ў 1597 г. На «Чарцяжы месца Віцебска» (1664 г.) ёсць першая графічная выява віцебскай ратушы. Гэта двухпавярховы прамавугольны ў плане будынак, пакрыты чатырохсхільным дахам і завершаны васьміграннай назіральнай вежай з купалам і шпілем. Падчас раскопак віцебскай ратушы археолагі знайшлі мураваныя сцены паўпадвала і першага паверха ратушы XVIІ ст., зробленых з цэглы-пальчаткі і невялікіх камянёў. Другі паверх будынка і яго завяршэнне, напэўна, былі драўлянымі. У 1775 г. віцебская ратуша была цалкам перабудавана. У XVIІІ ст. у яе інтэр’ерах знаходзіліся шыкоўныя кафляныя печы, аблямаваныя распісной «галандскай» кафляй, якую знайшлі падчас раскопак [1]. У 1974 г. былі выкананы праектна-рэстаўрацыйныя работы па аднаўленні гэтага ўнікальнага помніка архітэктуры. Былі разабраныя пазнейшыя дабудовы, якія моцна перашкаджалі першапачатковаму выгляду будынка па стане на XVIІІ ст. Зараз у адноўленым будынку Віцебскай ратушы знаходзіцца абласны музей. Адна з самых старажытных мураваных ратуш на Беларусі пабудавана ў канцы XVI ст. у Нясвіжы. Яна некалькі разоў перабудоўвалася

Музеефікацыя беларускіх ратуш

11

і захавалася да нашых часоў без верхніх паверхаў вежы. Значныя памеры, кампазіцыя плана надаюць нясвіжскай ратушы манументальны выгляд. Яе абрысы нагадваюць рэнесансныя прапорцыі замкаў і кальвінісцкіх збораў. Гандлёвыя рады, што прымыкаюць да ратушы з трох бакоў, складаюць разам з асноўным будынкам архітэктурны ансамбль, які ўпрыгожвае гарадскую плошчу. Вонкавы дэкор ратушы просты і строгі. Яго арганічна дапаўняюць фасады гандлёвых радоў, аздобленыя аркамі, лапаткамі і прамавугольнымі нішамі. У 1998 г. будынак Нясвіжскай ратушы цалкам адноўлены, у тым ліку і ратушная вежа. Зараз Нясвіж разглядаецца як выдатны інвестыцыйны аб’ект. Яго наведвае не меней як 50 тысяч турыстаў у год. Інтэр’еры ратушы і яе прыстасаванне пад музей распрацавала польска-беларускае прадпрыемства «Рэнаватум». Тут знаходзіцца гарадскі музей. Першыя звесткі аб існаванні Мінскай ратушы адносяцца да 1499  г. і звязаны з указаннямі па пабудове будынка. Аднак месцазна­ ходжанне першай драўлянай мінскай ратушы пакуль невядома [2]. У самым канцы XVI ст. (у 1591 г.) пачынаецца будаўніцтва мураванай ратушы ў Мінску. Яна размяшчалася ў цэнтры былога Высокага рынку (цяпер плошча Свабоды). Гэтая мясціна з XVI  ст. да 30-х гадоў нашага стагоддзя з’яўлялася галоўным гандлёвым, адміністрацыйным і культурным цэнтрам нашай сталіцы. Вандроўнікі, якія наведвалі Мінск у XVIІ ст., пісалі, што ратуша з’яўляецца адным з самых славутых будынкаў на плошчы. У канцы XVIІІ ст. мінскі архітэктар Ф. Крамер перабудоўвае ратушу і надае ёй рысы класіцызму. Паводле праектных чарцяжоў, гэта быў прамавугольны ў плане двухпавярховы будынак, пасярэдзіне якога ўзвышалася вежа са шпілем. Тарцы галаўнога фасада і порцік перад уваходам былі ўпрыгожаны калонамі іанічнага ордэра. Памяшканні ратушы ў канцы XVIІІ – пачатку ХІХ ст. займалі гарадскі суд, магістрат і гаўптвахта. У 30-я гг. ХІХ ст. тут знаходзілася музычная школа, а з 1844 г. – і гарадскі тэатр. Але ў 60-я гг. ХІХ ст. будынак ратушы быў ушчэнт разбураны. Ідэя аднавіць мінскую ратушу ўзнікла ў 70-я гг. мінулага стагоддзя. Падчас раскопак 1978 і 1988 гг. археолагі Валянцін Собаль і Зянон Пазняк выявілі падмуркі ратушы і фрагменты цаглянай муроўкі сцен, а таксама падлогу ў двух памяшканнях першага паверха, за-

12

А.А. Трусаў

глыбленых у мацярык на 0,5 – 0,6 м. Будынак ратушы быў зроблены з малафарматнай цэглы-пальчаткі памерам 25 – 27 х 12 – 13,5 х 5 – 6 см у тэхніцы мяшанай муроўкі з выкарыстаннем камянёў. Таксама знойдзены рэшткі калон ад галоўнага і заходняга порцікаў, пабудаваных у XVIІІ ст. У цэнтральнай частцы ратушы археолагі выявілі рэшткі кафельнай печы XVIІ ст. з паліванай кафлі зялёнага колеру, вонкавая пласціна якой аздоблена раслінным арнаментам. Былі ў ратушы печы і з паліхромнай кафлі [3]. Потым рэстаўратары распрацавалі праект поўнага аднаўлення гэтага цікавага помніка нашай архітэктуры. Работы выканала архітэктурна-праектная майстэрня ТАА «Трайпл» па замове АТ «Стары Менск». Навуковы кіраўнік праекта – вядомы беларускі рэстаўратар Мікалай Багласаў. Знешні выгляд будынка зроблены паводле захаваўшыхся выяў і чарцяжоў. На вежы размясцілі герб Мінска з ветранікам (флюгерам) і прыгожы гарадскі гадзіннік. На другім паверсе павінна размясціцца зала гарвыканкома для ўрачыстых сустрэч. Першы і падвальны паверхі былі адведзены аўтарамі праекта пад музейную экспазіцыю, у тым ліку вялікі макет гістарычнага цэнтра Мінска пачатку ХІХ ст. Адбудова Ратушы адбылася за год, і зараз гэта прыгожы і велічны будынак у цэнтры нашай сталіцы. Адна з самых велічных ратуш Беларусі – Магілёўская – была ўзведзена ў другой палове XVIІ ст. на Гандлёвай плошчы (зараз Савецкая плошча) [4]. Гэта мураваны двухпавярховы будынак з высокай васьміграннай вежай пасярод галоўнага фасада. Пасля пабудовы ратушы Гандлёвая плошча стала галоўным адміністрацыйным і грамадскім цэнтрам Магілёва. Кіраваў будаўніцтвам майстар Феска. Ён збудаваў толькі прамавугольны ў плане (30 х 15 м) будынак. Для пабудовы ратушнай вежы магілёўцы запрасілі іншаземца Крузберга. Але вежа, узве­ дзеная ім на вышыню 40 локцяў (каля 26 м), нечакана звалілася. Праз некалькі гадоў, разабраўшы рэшткі папярэдняй няўдалай канструкцыі Крузберга, складаную працу па ўзвядзенні вежы выканаў беларускі дойлід Ігнат са сваёй арцеллю. Звонку ратуша была абтынкавана, мела два ганкі – нізкі і высокі (парадны). На высокі ганак вялі ўсходы з разнымі балясінамі. Ратушную вежу аздабляў балкон з металічнымі кратамі і, магчыма, вялікі гадзіннік. Ратуша пад стромкім дахам, пакрытым плоскай чырвонай дахоўкай, велічна ўзвышалася сярод нізкіх драўляных і мурава-

Музеефікацыя беларускіх ратуш

13

ных крам, ад якіх яе аддзяляў драўляны плот з мураванай брамай, пакрытай гонтам. Яшчэ здалёк падарожнік, які ўваходзіў у горад праз Алейную браму, бачыў пазалочаныя ветранікі (флюгеры) на франтоне ратушы, на дахах ганкаў і на вежавым шпілі. У 1773 г. будынак ратушы капітальна перабудавалі. Фасады аздобілі шырокімі гарызантальнымі паясамі, якія падзялілі паверхі, рустоўка на ніжнім і дэкаратыўныя ліштвы над вокнамі другога паверха зрабілі яе падобнай да грамадскіх будынкаў губернатара і віцэ-губернатара, якія былі пабудаваныя ў стылі класіцызму побач з ратушай на Гандлёвай плошчы ў канцы XVIІІ ст. Пяціпавярховая вежа стала галоўнай вертыкальнай дамінантай горада разам са званіцай Богаяўленскага сабора. У такім выглядзе ратуша захавалася да апошняй вайны, у час якой моцна пацярпела, але асноўны корпус і вежа ацалелі. На жаль, у 1957 г. гэты каштоўны помнік, які можна было аднавіць, быў разбураны разам з рэстаўрацыйнымі рыштаваннямі. Ідэя аднавіць ратушу ўзнікла ў канцы 70-х гг. ХХ ст. У верасні 1979 г. былі праведзены археалагічныя раскопкі на месцы ратушы. Архіўны і археалагічны матэрыял дазволіў рэстаўратарам стварыць праект адбудовы магілёўскай ратушы. У адноўленым будынку хацелі размясціць «палац шлюбаў». У 1992 г. была здзейснена першая, але няўдалая спроба аднаўлення ратушы. Аднак будаўнічыя работы неўзабаве надоўга спыніліся. Працы аднавіліся толькі ў 2004 г. Быў зроблены новы праект аднаўлення будынка такім, якім ён быў у сярэдзіне XVIІІ ст. [5]. Будаўнічыя работы пачаліся летам 2007 г. і праз год – 3 ліпеня 2008 г. – адбылося ўрачыстае адкрыццё адноўленага помніка беларускага дойлідства. Тут размясціўся музей горада Магілёва. У XVIІІ ст. мураваныя ратушы будуюцца ў Гродне, Чачэрску, Шклове. Невялікія па памерах ратушы ўзводзяцца ў Слоніме і Шарашове. Яны не маюць вежаў (акрамя Віцебскай і Шклоўскай), але таксама разам з гандлёвымі будынкамі ствараюць адзіны ансамбль. Найбольш цікавая з іх – Чачэрская ратуша, фасады якой зроблены ў псеўдагатычным стылі [6]. Пасля рэстаўрацыі ў будынку размешчаны раённы музей. Адноўлена і шклоўская ратуша. У ёй знаходзіцца мясцовая школа, але ёсць і музейныя памяшканні. Такім чынам, беларускія ратушы паступова аднаўляюцца і музеефікуюцца, спрыяюць патрыятычнаму выхаванню нашай моладзі.

14

Г.У. Савіцкі Літаратура і крыніцы 1. Чарняўскі, І. М. Віцебская ратуша / І.М. Чарняўскі // Энцыклапедыя. Археалогія і нумізматыка Беларусі. – Мінск: БелСЭ, 1993. – С. 132. 2. Денисов, В. Н. Площадь Свободы в Минске / В. Н. Денисов. – Минск, 1985. – С. 27. 3. Соболь, В.Е., Позняк, З.С. Раскопки Верхнего города в Минске / В.Е. Соболь, З.С. Позняк // Археологические открытия 1978 года. – М., 1979. – С. 446; Собаль, В. Е. Мінская ратуша / В. Е. Собаль // Энцыклапедыя. Археалогія і нумізматыка Беларусі. Мінск: БелСЭ, 1993. – С. 431. 4. Трусаў, А. Магілёўская ратуша / А. Трусаў // Старонкі гісторыі Магілёва. – Магілёў, 1998. – С. 194–198; Ён жа. Магілёўская ратуша // Спадчына. – 1998. – №5. – С. 68–80. 5. Агееў, А.Р., Трусаў, А.А. Магілёўская ратуша. Гістарычны лёс і адраджэнне / А.Р. Агееў, А.А.Трусаў. – Магілёў, 2008. – С. 133. 6. Беларусы. У 8 т. Т.2. Дойлідства / А.І. Лакотка; Iн-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклору; рэдкал.: В.К. Бандарчык, М.Ф. Піліпенка, А.І. Лакотка. – Мн.: Тэхналогія, 1997. – С. 335 – 336

Г.У. Савіцкі (Віцебск)

ГІСТОРЫЯ СТАНАЎЛЕННЯ І РАЗВІЦЦЯ ВІЦЕБСКАГА АБЛАСНОГА КРАЯЗНАЎЧАГА МУЗЕЯ Гісторыя музея пачынаецца яшчэ з дарэвалюцыйных часоў, калі ў Віцебску дзейнічала некалькі музеяў, калекцыі якіх і сталі ў далейшым асновай фондаў краязнаўчага музея. Аднак пачаткам музея трэба лічыць зварот губернскага аддзела адукацыі аб стварэнні гістарычнага агульнадаступнага музея, які быў змешчаны ў мясцовай

Гісторыя станаўлення і развіцця ВАКМ

15

газеце. На гэты зварот адгукнуўся А. Брадоўскі, які прапанаваў для стварэння музея сваю ўласную калекцыю, вывезеную ім з Вільні ў 1915 г. І ўжо 12 лістапада 1918 г. губернскі аддзел народнай адукацыі даў згоду на прыняцце калекцыі А. Брадоўскага і выдаў загад № 3407 аб стварэнні губернскага музея і прызначэнні яго загадчыкам А. Брадоўскага [2, c.1]. Калекцыя была перавезена ў будынак былой Духоўнай семінарыі, і загадчык прыступіў да стварэння і арганізацыі экспазіцыі музея. Збор А. Брадоўскага налічваў больш за 10 тыс. адзінак захоўвання і быў падзелены ўладальнікам на 40  калекцый, сярод якіх: археалогія, прыродазнаўства, нумізматыка, фалерыстыка, пячаткі, гадзіннікі, абразы, крыжы, рэлігійныя медалі, тканіны, вышыўкі, мазаікі, інкрустацыі, біжутэрыя, жывапіс, французскія і рускія эмалі, мастацкія вобразы з фарфору, мастацкія вырабы з бронзы, рукапісы, яўрэйская калекцыя [1, c.1]. Паводле сведчання прафесара Б. Брэжга, найбольш каштоўнай з гэтых калекцый была нумізматычная. Памяшканне музея было адрамантавана да канца сакавіка 1919 г., і музей быў адкрыты для наведвання ў маі 1919 г. Акрамя ўласнай калекцыі дзякуючы намаганням А. Брадоўскага у фонды музея паступіла значная частка калекцый В.П. Федаровіча, калекцыі эвакуіраванага ў Віцебск Віленскага афіцэрскага сходу, каштоўныя рукапісы. Шмат каштоўных помнікаў было дастаўлена ў музей з рэзідэнцый заможнай шляхты Віцебскай губерні. Акрамя гэтага ў склад музея ўвайшлі калекцыі былога музея Віцебскай вучонай архіўнай камісіі, былога царкоўна-археалагічнага музея, увесь прыватны музей В.П. Федаровіча. У 1924 г. пасля смерці славутага гісторыка А.П. Сапунова ў музей былі перададзены яго архіў (каля 800 рукапісаў) і асабістыя рэчы. З Масквы вярнулі ў музей на захоўванне мошчы св. Еўфрасінні Полацкай. З мэтай стварэння ў будучым яўрэйскага аддзела этнаграфічныя экспедыцыі ладзіла яўрэйская секцыя Віцебскага акруговага краязнаўчага таварыства. У выніку гэтай дзейнасці фонды музея падчас далучэння Віцебска да БССР у 1924 г. налічвалі ўжо каля 30 тыс. адзінак захоўвання [3, c.15]. У гэтым жа годзе Віцебскі губернскі музей атрымаў статус адзялення Белдзяржмузея ў Віцебску і адпаведна дзяржаўнае фінансаванне з рэспубліканскага бюджэту. Быў прызначаны новы дырэктар, якім стаў Я.І. Васілевіч, які да таго часу знаходзіўся на навуковай працы ў БДУ. Рашэннем СНК БССР ад 4 лістапада 1924 г. Віцебскаму музею быў перададзены будынак гарадской ратушы. Але мясцовыя ўлады

16

Г.У. Савіцкі

чынілі перашкоды пры перадачы будынка, у выніку чаго фондавыя калекцыі музея на працягу амаль двух гадоў знаходзіліся ў розных памяшканнях (апошнім прытулкам былі былыя вінныя склады), перш чым яны занялі сваё законнае месца ў ратушы. У 1924–1926 гг. актыўна папаўняліся і сістэматызаваліся фондавыя калекцыі, выпрацоўваліся планы будучай новай экспазіцыі, якая павінна была заняць тры паверхі ратушы. Новая экспазіцыя была адкрыта 27 красавіка 1927 г. у час правядзення І акруговага з’езда Саветаў і складалася з шасці аддзелаў: археалагічнага, гістарычнага, мастацкага, этнаграфічнага, сучаснай прамысловасці, царкоўнага [2, c.38]. У жніўні 1928 г. усе аддзяленні Белдзяржмузея былі пера­ ўтвораны ў самастойныя гаспадарчыя адзінкі з уласным бюджэтам. У сувязі з гэтым Віцебскаму музею была дадзена назва «Віцебскі Беларускі Дзяржаўны Культурна-Гістарычны музей» [3, c.36]. Карэнныя змены, што адбываліся ў Савецкім Саюзе з канца 20-х гг. закранулі ўсе сферы дзейнасці, не абмінулі яны і музейную справу. Музеі ўсё больш уключаюцца ў палітасветную і ідэалагічную работу, не абмінуў гэтага і Віцебскі культурнагістарычны музей. У лютым 1930 г. спецыяльнай камісіяй, якая складалася з прадстаўнікоў рабоча-сялянскай інспекцыі, гарсавета, а таксама дырэктара Магілёўскага краязнаўчага музея У.Л. Венюкова, адбылася праверка музея, па выніках якой камісія канстатавала нізкі ідэалагічны ўзровень яго работы. Па выніках работы камісіі 11 лютага 1930 г. Віцебскі акруговы камітэт КП(б)Б прыняў пастанову, згодна якой увесь навуковы персанал музея быў зволены [3, c.52]. З мэтай паляпшэння ідэалагічнай работы старая экспазіцыя была разабрана і пачалося стварэнне новай. Сапраўдныя музейныя прадметы пачалі замяняцца плакатамі, фотаздымкамі, макетамі і копіямі. У 1932 г. згодна пастанове сакратарыята віцебскага ГК КП(б)Б Віцебскі культурна-гістарычны музей быў перайменаваны ў сацыяльна-гістарычны «з адлюстраваннем грамадскіх фармацый і рэвалюцый» [3, c.52]. Новы кадравы састаў музея працягваў работы па стварэнню новай ідэалагічна правільнай экспазіцыі. Нарэшце 15 чэрвеня 1938 г. пасля доўгатэрміновай рэканструкцыі адкрылася новая экспазіцыя Віцебскага музея, якая складалася з трох аддзелаў: старажытная гісторыя, сярэдневяковая гісторыя, аддзел сацыялістычнага будаўніцтва і сталінскай Канстытуцыі. Апошні аддзел займаў найбольшую плошчу і ўяўляў

Гісторыя станаўлення і развіцця ВАКМ

17

візуальны варыянт «Кароткага курса УКП(б)». На асобных планшэтах залачоным цісненнем былі выведзены назвы глаў канстытуцыі. Адпаведна зместу экспазіцыі будавалася адукацыйна-асветніцкая (г. зн. прапагандысцкая) дзейнасць музея [3, c.53]. У маі 1940 г. у будынку касцёла Св. Антонія адкрыўся філіял Віцебскага сацыяльна-гістарычнага музея – Антырэлігійны музей. Падчас яго адкрыцця гледачы маглі ўбачыць толькі адзін аддзел пад назвай «Рэлігія і навука аб светаўтварэнні і чалавеку». Да канца 1940  г. планавалася адкрыць яшчэ тры аддзелы, якія называліся «Рэлігія ў класавым грамадстве», «Рэлігія на службе імперыялізму і контррэвалюцыйная роля яе ў СССР», «Будаўніцтва шчаслівага жыцця ў СССР без рэлігіі і папоў». У цэнтры касцёла стваральнікі новага музея ўмацавалі маятнік Фуко як сведчанне абарачэння Зямлі [3, c. 53]. Цяжкія выпрабаванні выпалі на Віцебскі абласны музей у гады Вялікай Айчыннай вайны. Музей не паспелі падрыхтаваць да эвакуацыі з-за вельмі хуткага наступлення нямецкіх войскаў. Віцебск быў узяты немцамі ўжо 11 ліпеня 1941 г. У вельмі сціслыя тэрміны частка калекцыі абласнога музея была пагружана ў вагон разам з фондамі Мастацкай галерэі Ю.М. Пэна і адпраўлена ў Саратаў. Дакладныя спісы эвакуіруемых калекцый саставіць не паспелі, а значная частка фонду, каля 15 тыс. прадметаў, засталася ў Віцебску (большасць з іх бясследна знікла падчас акупацыі). Засталіся ў горадзе таксама зборы Антырэлігійнага музея, дзе захоўваліся бібліятэкі закрытых каталіцкіх кляштараў [4, c. 8]. У хуткім часе пасля вызвалення горада ад акупантаў пачалося аднаўленне музея. Ужо 4 верасня 1944 г. СНК БССР зацвердзіў пастанову Віцебскага абласнога савета дэпутатаў аб узнаўленні дзейнасці Віцебскага дзяржаўнага гістарычнага музея. Згодна з планам, структурна ён павінен быў складацца з трох раздзелаў: 1) Віцебск і вобласць да рэвалюцыі 1917 г.; 2) Віцебск савецкі – росквіт горада і вобласці пасля Кастрычніка; 3) Віцебск у гады Айчыннай вайны [4, c.28]. Праца па ўзнаўленню Віцебскага гістарычнага музея ішла з вялікімі цяжкасцямі. Слабай была яго матэрыяльная база, музей дзяліў будынак ратушы са шматлікімі жыхарамі. Вельмі востра ў першыя пасляваенныя гады адчуваўся недахоп прафесійных кадраў. Першыя вынікі работы па збіранню экспанатаў былі прадстаўлены ў ліпені 1945 г. на выстаўцы «Віцебская вобласць у

18

Г.У. Савіцкі

гады Вялікай Айчыннай вайны». Мастацкае вырашэнне выстаўкі было вельмі простым, тым не менш яна карысталася поспехам у наведвальнікаў. Працягвалася праца па стварэнні стацыянарнай экспазіцыі, якая была створана ў пачатку 1950-х гг. На працягу другой паловы 1950-х гг. стацыянарная экспазіцыя Віцебскага абласнога краязнаўчага музея набыла наступную структуру: 1) раздзел прыроды; 2) раздзел дасавецкага перыяду; 3) раздзел савецкага перыяду (1917 – 1945); 4) раздзел пасляваеннага сацыялістычнага будаўніцтва. У 1960 г. быў адкрыты асобны мастацкі аддзел. За той жа час паўсталі тры філіялы Віцебскага музея – былая турма СД у Віцебску, а таксама экспазіцыі, прысвечаныя падпольнай групе «Юныя мсціўцы» (Обаль) і генералу Л.М.  Даватару (Ула) [4, c. 69]. Праводзілася работа па комплекснаму камплектаванню фондаў. Толькі ў 1961 г. Віцебскі абласны музей правёў 4 комп­ лексныя гісторыка-побытавыя экспедыцыі. На працягу трох палявых сезонаў яго супрацоўнікі ўдзельнічалі ў рабоце экспедыцыі Інстытута археалогіі АН СССР у Талачынскім раёне. Вынікі экспедыцыйных здабыткаў былі прадстаўлены на абласным семінары музейных работнікаў у 1961 г. [4, c. 69]. Вялася і актыўная навуковаасветная работа, праводзіліся экскурсіі па экспазіцыі і на выставах. 1970-я гг. былі часам актыўных пошукаў навуковых супрацоўнікаў Віцебскага абласнога краязнаўчага музея ў галіне методыкі пабудовы экспазіцыі. Да найбольш удалых эксперыментаў трэба аднесці аўтаматычную аўдыёсістэму, з дапамогай якой аповед экскурсавода суправаджаўся гукавым фонам, што адпавядаў зместу аднаго з 22-х залаў. У 1976 г. пачалася рэстаўрацыя Віцебскай ратушы, у сувязі з чым доступ публікі да стацыянарнай экспазіцыі быў абмежаваны, а неўзабаве ўвогуле спынены. Асноўную ўвагу падчас правядзення рэстаўрацыйных работ, якiя зацягнулiся на доўгія 18 гадоў, супрацоўнікі абласнога музея звярнулі на камплектаванне фондавага збору і стварэнне выставак. Для папаўнення фондаў наладжваліся комплексныя экспедыцыі, падчас якіх былі сабраны прылады працы і побыту сялян, узоры дэкаратыўна-прыкладнога мастацтва, матэрыялы па гісторыі партызанскага руху, калгаснага будаўніцтва, індустрыялізацыі. Паступалі матэрыялы археалагічных даследаванняў Верхняга і Ніжняга замкаў. Паўсталі асабовыя фон-

Гісторыя станаўлення і развіцця ВАКМ

19

ды выдатных селекцыянераў краю І.К. Мароза і І.К. Сікоры. На пачатку 1980 г. агульная колькасць прадметаў калекцый ужо дасягала 88 тыс. У тым жа годзе было арганізавана 13 выставак у музеі і 18 па-за яго межамі. Найбольшай папулярнасцю карысталіся гісторыка-краязнаўчая і мастацтвазнаўчая тэматыкі «Архітэктура Віцебска», «Нашы землякі – пісьменнікі», «Вопратка сялян канца XIX – пачатку XX стагоддзя», «Фарфор і шкло XIX стагоддзя» і інш. [4, c. 115]. У 1988 г. былі заснаваны два новыя філіялы Віцебскага абласнога музея – Музей-сядзіба І.Я. Рэпіна «Здраўнёва» і літаратурны музей у Віцебску. Першы крок на шляху аднаўлення сядзібнага дома І.Я. Рэпіна ў Здраўнёве Віцебскай вобласці быў зроблены ў 1956 г., калі дзякуючы намаганням беларускіх і рускіх дзеячаў культуры Я. Коласа, В. Бялыніцкага-Бірулі, І. Грабара на яго месцы была ўсталявана мемарыяльная дошка. А ў 1970 г. віцебскі абласны камітэт КПБ прыняў рашэнне аб узнаўленні былога лецішча мастака і пераўтварэнні яго ў філіял Віцебскага абласнога музея. Праект рэканструкцыі лецішча быў выкананы супрацоўнікамі спецыялізаванай майстэрні Саюза архітэктараў БССР пад кіраўніцтвам П. Кракалёва. Вялікая пошукавая работа была праведзена супрацоўнікамі Віцебскага абласнога музея на чале з загадчыцай аддзела выяўленчага мастацтва Я.М. Кічынай. [4, c.116]. У жніўні 1988 г. выйшаў загад Міністэрства культуры БССР аб стварэнні музея І.Я. Рэпіна «Здраўнёва». Пачаліся рэстаўрацыйныя работы па аднаўленню сядзібы. У 1993 г. будынак сядзібы быў узноўлены ў адпаведнасці з захаваўшыміся чарцяжамі і малюнкамі самаго І.Я. Рэпіна. Пра­водзі­ ліся работы па стварэнні экспазіцыі. Аднак у 1995 г. з-за кароткага замыкання адноўлены будынак сядзібы згарэў. Зноў пачаліся работы па аднаўленні. Сядзіба была ўзноўлена поўнасцю разам з гаспадарчымі пабудовамі ў 2000  г. Урачыстае адкрыццё філіяла было праведзена 5 ліпеня 2000 г. пры ўдзеле Прэзідэнта Рэспублікі Беларусь А.Р. Лукашэнкі. На сённяшні дзень музей мае экспазіцыю, распавядаючую аб жыцці Рэпіна і яго родных у Здраўнёве, экспануюцца рэпрадукцыі твораў мастака, выкананых у гэты перыяд, часткова ўзноўлены інтэр’ер асобных пакояў сядзібы. На тэрыторыі філіяла захаваліся сапраўдныя склеп (пограб), сажалка (копанка), старыя дрэвы, пасаджаныя самім І.Я. Рэпіным. Калектыў музея падтрымлівае

20

Г.У. Савіцкі

актыўныя творчыя сувязі з музеем І.Я. Рэпіна «Пенаты» (Расія) і мемарыяльным музеем мастака на яго радзіме ў горадзе Чугуеве (Украіна). Адначасова са збіраннем рэпінскай спадчыны супрацоўнікі Віцебскага краязнаўчага музея фарміравалі фонд літаратурных матэрыялаў для другога філіяла, які быў заснаваны ў кастрычніку 1988 г. паводле пастановы №430 Віцебскага аблвыканкома. У лютым 1990 г. адбылося абмеркаванне архітэктурнага вырашэння і мастацкага ўвасаблення будучай экспазіцыі Літаратурнага музея, прадстаўленых у выглядзе макета [4, c. 116]. Пасля зацвярджэння праекта пачалося стварэнне экспазіцыі, якое зацягнулася да 1998  г. Музей быў адкрыт 14 мая 1998 г., ён размясціўся ў будынку па вуліцы Фрунзе, 13 (помнік архітэктуры прамысловага дойлідства другой паловы XIX ст.). Плошча экспазіцыі – 217,9 м2, на якой месціцца звыш 1 тыс. экспанатаў. Экспазіцыя грунтуецца на трох асноўных пластах – гіста­рыч­ная эпоха, асоба пісьменніка, літаратурны вобраз – і пабудавана вобразнасюжэтным метадам, які найбольш падыходзіць для літаратурнага профілю музея. Цэнтральная частка экспазіцыі «Легенды і паданні Віцебскай зямлі» пераносіць у свет фантазіі нашых продкаў. На стэндах музейных залаў акрэслены Полацк, калыска гісторыі і культуры Беларусі, які даў свету імёны выдатных асветнікаў: Еўфрасінні Полацкай, Францішка Скарыны, Сімяона Полацкага. На фоне арыгіналаў старадрукаваных кніг Маскоўскай дзяржавы прадстаўлены выдатна выкананыя муляжы страчаных рэліквій нацыянальнай культуры: Друцкае Евангелле, Евангелле Цяпінскага, старадрукі з Куцейна і інш. Экспазіцыя музея знаёміць з творчасцю беларуска-польскіх пісьменнікаў XIII–XIX ст. Ф. Князьніна, Я. Баршчэўскага, А. Рыпінскага, А. Вярыгі-Дарэўскага, Ф.  Тапчэўскага. Рэдкія дакументы і фотаздымкі расказваюць пра Віцебскую філію «Маладняка», пра пісьменнікаў 1920 – 1930-х гг., якія сталі ахвярамі сталінскіх рэпрэсій: В. Ластоўскага, М. Зарэцкага, У. Дубоўку, І. Батрака (Казлоўскага), Т. Кляшторнага; пра пісьменнікаў, што загінулі ў гады Вялікай Айчыннай вайны: А. Гейнэ, А. Дубровіча, Р. Жалезняка, А. Жаўрука. У экспазіцыі, прысвечанай сучасным пісьменнікам, значнае месца адведзена творчасці У. Караткевіча і В. Быкава. Экспанаты апавядаюць аб сённяшнім літаратурным жыцці Віцебшчыны, аб тых пісьменніках, якія жывуць у абласным цэнтры. Пры музеі працуе

Гісторыя станаўлення і развіцця ВАКМ

21

літаратурная гасцёўня шматфункцыянальнага прызначэння. Тут гучыць жывое мастацкае слова, адбываюцца сустрэчы, прэзентацыі, літаратурныя вечары ў коле сяброў. Таксама ў філіяле арганізуюцца і часовыя выставы, прысвечаныя юбілейным датам і падзеям, і невялікія мастацкія выставы (фатаграфія, кераміка, акварэль і інш.). Яшчэ адзін новы філіял быў створаны ў 1992 г., пасля перадачы Віцебскаму абласному краязнаўчаму музею будынка былога абкома КПБ (помнік архітэктуры канца XIX – пачатку XX ст.) Датай адкрыцця Віцебскага мастацкага музея можна лічыць 3 ліпеня 1992  г. – дзень адкрыцця першай выставы ў будынку музея – выставы твораў Ю.М. Пэна. Мастацкі музей быў створаны на аснове мастацкіх калекцый Віцебскага абласнога краязнаўчага музея, якія збіраліся яшчэ з даваеннага часу. У фондах музея захоўваюцца творы мастацтва прадстаўнікоў розных школ і накірункаў выяўленчага мастацтва: В. Амон, Ф. Басін, П. Саламаткін, А. Верашчагін, П. Крамской, А. Куінджы, І. Рэпін і іншыя. У музея самая вялікая ў свеце калекцыя работ Ю.М. Пэна. Акрамя гэтага беларускае мастацтва прадстаўлена творамі В. Бялыніцкага-Бірулі, З. АстаповічБачаровай, В. Жолтак, І. Ахрэмчыка, В. Дзежыца, Я. Зайцава, В.  Волкава, І. Бароўскага, П. Явіча і інш. Музей не меў пастаяннай экспазіцыі, і праводзіліся толькі часовыя выставы з калекцый музея і персанальныя выставы віцебскіх мастакоў. Акрамя гэтага актыўна папаўняліся фонды музея ў асноўным творамі сучаснага мастацтва. На сённяшні дзень музей валодае вялікім зборам жывапісу, графікі, скульптуры, ДПМ. Пры філіяле была створана і рэстаўрацыйная майстэрня твораў жывапісу, дзе былі адноўлены многія карціны з калекцыі музея. У 2003 г. у сувязі з пагоршыўшымся станам будынка было прынята рашэнне закрыць Мастацкі музей на рамонт, які зацягнуўся на пяць гадоў. Аднак філіял працягваў сваю дзейнасць: праводзіліся мастацкія выставы, працягвалася навуковая і асветніцкая дзейнасць, рэстаўраваліся карціны для будучай экспазіцыі, была зроблена навуковая канцэпцыя новай экспазіцыі. Значнай падзеяй гэтага года стала доўгачаканае адкрыццё Мастацкага музея пасля рамонту і рэканструкцыі. У адноўленых залах музея створана пастаянная экспазіцыя, прысвечаная беларускаму і рускаму мастацтву канца XVIII – пачатку XX ст. і зал Ю. Пэна.

22

Г.У. Савіцкі

Шэраг залаў прыстасаваны пад часовыя выставы. У планах філіяла – правядзенне разнастайных мастацкіх выстаў, як персанальных, так і тэматычных. Адначасова са стварэннем Мастацкага музея ішла падрыхтоўка да адкрыцця новага філіяла, і 22 ліпеня 1993 г. на аснове прыватнага збору вядомага віцебскага калекцыянера Івана Данілавіча Галькевіча быў адкрыты яшчэ адзін філіял Віцебскага абласнога краязнаўчага музея – Музей прыватных калекцый. Усе экспанаты музея (больш за 7 тыс. прадметаў) былі перададзены ў дар пасля смерці калекцыянера яго ўдавой Аляксандрай Пятроўнай Галькевіч. У экспазіцыі, якая была адкрыта ў маі 1996 г., прадстаўлена каля 1400 экспанатаў. Пастаянная экспазіцыя займае чатыры залы музея агульнай плошчай каля 100 кв. м. Першая зала экспазіцыі прысвечана І.Д. Галькевічу і знаёміць наведвальнікаў з калекцыянерам і яго калекцыяй. Тут экспануюцца прадметы побыту і археалогіі, пячаткі, скульптура, значкі, знакі і жэтоны розных дзяржаў і гістарычных перыядаў. Літаратурная частка калекцыі прадстаўлена комплексам дакументаў аб Я. Купале, кнігамі з аўтографамі вядомых пісьменнікаў і паэтаў. У другой зале экспануюцца манеты розных краін. Але ў асноўным прадстаўлены манеты, якія мелі хаджэнне на тэрыторыі Беларусі ў ІІ – ХХ ст.ст. Пачынаецца гэта падборка манетамі Старажытнага Рыма і заканчваецца калекцыяй памятных і юбілейных рублёў СССР. У трэцяй зале паказаны памятныя і юбілейныя медалі Расіі, СССР і іншых краін з ХVІІ па ХХ ст. У чацвёртай зале паказана сістэма ўзнагарод краін свету. Найбольш поўна прадстаўлены савецкія ўзнагароды. У пастаяннай экспазіцыі акрамя калекцыі І.Д. Галькевіча экспануюцца матэрыялы з калекцыі віцебскага калекцыянера М.І. Калкова, якi падараваў музею каля 1,5 тыс. прадметаў. Акрамя пастаяннай экспазіцыі ў філіяле праводзяцца часовыя выставы з прыватных збораў гараджан і з фондаў Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. У пачатку 1990-х пасля заканчэння рэканструкцыі ратушы пачынаецца аднаўленне экспазіцыйнавыставачнай дзейнасці галаўнога музея. Выставы арганізоўваліся ў двух накірунках – часовыя кароткатэрміновыя і стацыянарныя. Першай стацыянарнай выставай стала выстава, прысвечаная 50-годдзю вызвалення Беларусі, якая з некаторымі зменамі

Гісторыя станаўлення і развіцця ВАКМ

23

дзейнічае і зараз. Другая стацыянарная выстава «Старажытны Віцебск» была адкрыта ў 1998 г. Тут прадстаўлены матэрыялы з археалагічных раскопак горада, якія захоўваліся ў фондах абласнога музея. І апошняя стацыянарная экспазіцыя адкрылася ў 2003  г., прысвечана яна прыродзе віцебскага краю. Увогуле за гэты перыяд у ратушы было праведзена каля 700 разнастайных выстаў. Некаторыя рэчы з фондаў музея выстаўляліся і ў іншых музеях: так, напрыклад, у Нью-Йорку выстаўляліся творы Ю. Пэна. І, вядома, у гэты час вялася актыўная навуковая дзейнасць, праводзіліся канферэнцыі, вялася навуковая інвентарызацыя, выходзілі зборнікі навуковых артыкулаў. Фактычна ў 90-я гг. сфарміраваўся сучасны выгляд музея, гэта не адна ратуша, а цэлы комплекс музеяў. У 2004 г. аднавіў сваю дзейнасць пасля доўгага перапынку з канца 80-х гг. яшчэ адзін філіял – Музей памяці патрыётаў Віцебшчыны, былая турма СД. І склад музейнага комплексу застаецца такім і па сённяшні дзень. На дадзеным этапе музей актыўна працуе над стварэннем стацыянарнай экспазіцыі ў ратушы. Плануецца паказаць усю гісторыю г. Віцебска – ад старажытнасці да пачатку XX ст. Вядзецца актыўны пошук матэрыялаў і дакументаў для будучай экспазіцыі як ва ўласных фондах музея, так і ў фондах іншых дзяржаўных музеяў і архіваў. Праводзяцца разнастайныя выставы, як фондавыя, так і прывазныя, некаторыя з іх былі прадстаўлены пасольствамі замежных краін. Сярод найбольш цікавых у гэтым, 2008 г. можна вылучыць: «Агнём і мячом», «Вайна 1812 г.», якія плануецца зрабіць доўгачасовымі. Працягваецца папаўненне і камплектаванне фондаў музея як праз закупку прадметаў, так і шляхам наладжвання экспедыцый і навуковых камандзіровак. Вельмі актыўна музей супрацоўнічае ў гэтым накірунку з Інстытутам гісторыі АН Рэспублікі Беларусь і Віцебскім дзяржаўным універсітэтам імя П.М. Машэрава, археалагічныя экспедыцыі гэтых устаноў штогод перадаюць новыя матэрыялы ў калекцыі музея. Вядзецца планамерная навуковая інвентарызацыя калекцый і аўтаматызацыя музейнага фонду. Музей вядзе метадычнае кіраўніцтва і забеспячэнне ўсіх музеяў вобласці. За апошнія гады былі наведаны з мэтай стажыроўкі супрацоўнікаў Сенненскі, Бягомльскі, Шумілінскі, Лёзненскі і Гарадокскі раённыя музеі. Супрацоўнікі УК «ВАКМ» прынялі ўдзел у падборы матэрыялаў і распрацоўцы навуковых канцэпцый музея

24

Г.У. Савіцкі

Віцебскай праваслаўнай епархіі, музея Віцебскага аддзялення Нацыянальнага банка, музея Камітэта Дзяржкантролю па Віцебскай вобласці і некаторых школьных музеяў. Метадычны аддзел музея аказвае і кансультацыйную дапамогу кіраўнікам і супрацоўнікам ведамасных музеяў. Адным з прыярытэтных накірункаў дзейнасці музея плануецца зрабіць работу з дзіцячай аўдыторыяй. На сённяшні дзень музей і філіялы праводзяць спецыяльныя дзіцячыя экскурсіі і музейныя заняткі. Дзейнічае абанемент для дашкольнікаў і малодшых школьнікаў «Прывітанне, музей», арганізуюцца музейнапедагагічныя заняткі ў школах і дзіцячых садах. Пры музеі дзейнічаюць музейна-педагагічная зала для заняткаў са школьнікамі і дзіцячая мастацкая студыя. У планах – стварэнне дзіцячага гістарычнага клуба і літаратурнага гуртка. Акрамя гэтага музей актыўна супрацоўнічае з разнастайнымі культурнымі, навуковымі і адукацыйнымі ўстановамі: праводзяцца сумесныя выставы, навуковыя семінары, нарады музейных супрацоўнікаў. Музей актыўна дапамагае УА «Віцебскі дзяржаўны універсітэт імя П.М.  Машэрава» ў правядзенні практык і заняткаў для студэнтаў. Студэнты гістарычнага факультэта працуюць з матэрыяламі фондаў музея, скарыстоўваючы іх пры напісанні курсавых і дыпломных праектаў. Музей вядзе актыўную навукова-даследчую дзейнасць. За апошнія гады праведзена пять навуковых канферэнцый, некаторыя – сумесна з іншымі ўстановамі. Супрацоўнікі музея прымаюць удзел у разнастайных навуковых канферэнцыях, праўда, пакуль толькі ў межах Беларусі, але плануецца пашырыць геаграфію навуковай дзейнасці. Літаратура і крыніцы 1. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 41.– Д. 1. – Л. 9. Анкета А. Бродовского. 2. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 5.– Д. 2. Годовой отчет Витебского губернского музея за 1920 год. – Л. 1–2. 3. Гужалоўскі, А.А. Музеі Беларусі (1918–1941 гг.) / А.А. Гужалоўскі. – Мн.: НАРБ, 2002. – 176 с. 4. Гужалоўскі, А.А. Музеі Беларусі (1941–1991 гг.) / А.А. Гужалоўскі. – Мн.: НАРБ, 2004. – 218 с.

164

Дз.В. Юрчак

Дз.В. Юрчак (Віцебск)

АСАБЛІВАСЦІ РАЗВІЦЦЯ МУЗЕЙНАЙ СПРАВЫ Ў ПЕРЫЯД СТАНАЎЛЕННЯ НАЦЫЯНАЛЬНЫХ ДЗЯРЖАЎ ХІХ ст. карэнным чынам змяніла палітычную сітуацыю на еўрапейскім кантыненце, што ў сваю чаргу адразу паўплывала на сітуацыю ў свеце. У разглядаемы час манархічныя дзяржаўныя ўтварэнні паступова замяняюцца нацыянальнымі дзяржавамі, дзе ўлада ажыццяўляецца не ад імя аднаго чалавека (манарха, караля, князя і г. д.), а ад імя ўсёй супольнасці людзей, што пражываюць у межах дзяржаўнай тэрыторыі. Адбываецца так званае «канструяванне нацый» ці, як сцвярджаў Б. Андэрсан, іх «уяўленне». Гэта, ў сваю чаргу, прыводзіць да ўзнікнення новага ідэалагічнага падмурку – умеранага нацыяналізму. Ідэалогія нацыяналізму пачынае займаць дамінуючае становішча ў Еўропе, яе стрыжнявым паняццем становіцца «нацыя» (народ). Праз уяўнае адчуванне прыналежнасці кожнага да пэўнай этнічнай групы адбываецца спроба стварэння ўсеагульнай кансалідуючай ідэалогіі. Дамінаванне нацыянальнага фактару адсоўвала на другі план сацыяльныя супярэчанні, узмацняла дзяржаву і, адпаведна, станоўча было успрынята правячымі коламі і палітычнымі элітамі. Як вынік, праз стадыю этнічнага нацыяналізму прайшлі амаль усе еўрапейскія народы. Пазней этнічны нацыяналізм трансфармаваўся ў новыя формы. У многіх дзяржавах нацыянальная еднасць паступова змянілася грамадзянскай еднасцю (патрыятызмам), але, на вялікі жаль, у некаторых дзяржавах Еўропы нацыяналізм набыў крайнія пачварныя формы і прывёў да самага крывавага ўзброенага канфлікту за ўсю гісторыю чалавецтва. На карэнныя змены ў Еўропе ў ХІХ ст. аказвалі ўплыў розныя фактары. Сярод асноўных варта назваць канчатковую перамогу капіталізму, пераход улады да буржуазіі, якой спатрэбілася новая кансалідуючая ўсе слаі грамадства ідэалогія. Былая вера ў манарха адыходзіла ў нябыт, а многія пануючыя раней рэлігійныя ўяўленні адступалі перад няспынна наступаючай навукай. Вялікую ролю адыграла і прамысловая рэвалюцыя, што пачалася ў ХVІІІ ст. у Англіі, бо пераход да індустрыяльнага грамадства карэнным чынам змяніў са-

Асаблівасці развіцця музейнай справы

165

цыяльны склад еўрапейскіх дзяржаў. Расла колькасць рабочых, прычым, новыя ўмовы патрабавалі ад іх адпаведнай кваліфікацыі і ведаў. У выніку, на змену непісьменнаму селяніну, свет якога абмяжоўваўся сваёй вёскай і яе аколіцай, паступова прыходзіць дасведчаны гаражанін, які становіцца асноўным носьбітам новай кансалідуючай нацыянальнай ідэі, што ўзнікла стыхійна ці была сфармулявана нацыянальнай інтэлігенцыяй ва ўмовах панавання буржуазіі. Але што ж змянілася ў грамадстве таго часу? Да канца ХVІІІ – пачатку ХІХ ст. асноўная роля ў арганізацыі жыцця грамадства належала манарху. Пры гэтым значная роля адводзілася і царкве. Войны, што адбываліся на еўрапейскім кантыненце, адносіліся да катэгорыі «войнаў паміж манархамі», а не «войнаў між народамі». Таму і сцэнарый іх быў даволі спецыфічны. Напрыклад, шырока выкарыстоўваліся наёмнікі, камандуючыя варагуючымі арміямі абменьваліся кампліментамі падчас бою і г. д. У ХІХ ст. ўсё змяняецца. Новыя каштоўнасці і новы прынцып еднасці прыводзяць да крывавага супроцьстаяння этнічных супольнасцяў, а не манархаў. Усеагульная воінская павіннасць, уводзімая паступова ў дзяржавах Еўропы, садзейнічае нацыянальнай кансалідацыі. Як добра зазначыў Ю. Хабермас, характарызуючы змены, што адбыліся ў свеце: «<…> цяпер свабода нацыі павінна была адстойвацца не крывёй наймітаў, а крывёй сыноў Айчыны» [2, с. 370]. Смерць за Радзіму становіцца сімвалам мужнасці і гераізму. Менавіта ў часы ваеннага ліхалецця пачынае назірацца еднасць усіх слаёў насельніцтва ў барацьбе з ворагам. Гэта прыводзіць да таго, што войны становяцца больш крывавымі, але адначасова яны садзейнічаюць і кансалідацыі шырокіх слаёў насельніцтва (войны Напалеона, Крымская вайна, франка-пруская вайна, рускаяпонская вайна і г. д.). Сімвалам барацьбы за радзіму становяцца салдацкія могілкі, якія знаходзяць канчатковае сваё сімвалічнае ўвасабленне ў магілах невядомага салдата. Для фарміравання кансалідуючай нацыянальнай ідэі ў разглядаемы перыяд неабходна было стварэнне адпаведнага ідэалагічнага падмурку. І гэты падмурак пачынаюць шукаць не толькі ў сучаснасці, але і ў мінулым. Агульная гісторыя становіцца фактарам збліжэння прадстаўнікоў розных сацыяльных груп, што адпавядала інтарэсам правячага класу. Часам рэальныя падзеі мінулага замяняюцца новымі гістарычнымі міфамі, якія таксама пачынаюць усведамляцца як рэальнасць. Прыкладам апошняга можа стаць вынаходніцтва

166

Дз.В. Юрчак

ў ХVІІІ ст. Роўлінсанам малай шатландскай спадніцы, «адкрыццё» Макферсанам валійскага эпасу Асіяна і г. д. [1, с. 252]. Для замацавання новай кансалідуючай ідэалогіі актыўна выкарыстоўваюцца розныя сродкі распаўсюджвання інфармацыі. Сярод іх у той час асабліва трэба вылучыць адукацыю, якая распаўсюджвала новыя ідэі ў дзіцячым асяроддзі і ў многім садзейнічала развіццю штучных нацыянальных літаратурных моў, якія дзякуючы гэтаму паступова выцяснялі часта далёкія ад іх дыялекты і «рэгіянальныя» мовы (каталонскую ў Іспаніі, правансальскую ў Францыі). Акрамя адукацыі вялікая роля надаецца розным публічным цырымоніям, памятным мясцінам, угодкам, выкарыстанню сцягоў, гімнаў. Ствараецца цэлая сістэма калектыўных вобразаў, скіраваных на кансалідацыю грамадства. Помнікі даўніны і салдацкія пахаванні становяцца яскравым доказам слаўнага мінулага і гераічнасці ўсяго народа. Немалаважнае месца ў гэтым працэсе адводзілася і дзейнасці музеяў, якія таксама змяняюць як сваё прызначэнне, так і свой змест. Многія былыя каралеўскія музеі ператвараюцца ў нацыянальныя, даступныя для наведвання. Паказальна, што першым з іх стаў Нацыянальны музей Францыі, адкрыты ў Луўры ў 1793 г. падчас Вялікай французскай буржуазнай рэвалюцыі. Тады ж былі адкрыты Нацыянальны музей натуральнай гісторыі і Нацыянальная кансерваторыя мастацтваў і рамёстваў. Адпаведна зараджэнне нацыянальнай дзяржаўнасці і з’яўленне нацыянальных музеяў у Францыі храналагічна супадаюць. Чым растлумачыць гэтую акалічнасць? Чаму колькасны рост публічных музеяў прыпадае менавіта на ХІХ ст.? Гэта, вядома, можна растлумачыць дэмакратызацыяй грамадства, павелічэннем культуры насельніцтва, узнікненнем цікавасці да новых вынаходніцтваў і тэхналогій. Але прычыны ўзнікнення нацыянальных і гістарычных музеяў былі крыху іншыя. На наш погляд, іх трэба шукаць якраз у асаблівасцях фарміравання нацыянальных дзяржаў у Еўропе. У музеях наведвальнікі маглі непасрэдна ўбачыць гісторыю свайго народа, «адчуць веліч і значнасць» сваёй нацыі, пазнаёміцца з яе героямі і сімваламі. Тым самым музеі станавіліся падмуркам для фарміравання нацыянальнай ідэі ў многіх еўрапейскіх дзяржавах. Станаўленне нацыянальных музеяў у народаў Еўропы ў многім залежала ад асаблівасцяў фарміравання іх нацыянальных ідэй. У

Асаблівасці развіцця музейнай справы

167

народаў, што мелі раней уласную дзяржаўнасць, адбываецца так званае класічнае фарміраванне нацыянальнай ідэі. Тут музейная дзейнасць праходзіла ў рэчышчы правадзімай буржуазнай уладай палітыцы. Прыкладам гэтага можа стаць стварэнне нацыянальных і гістарычных музеяў у Францыі, Вялікабрытаніі, Іспаніі. Новыя ўлады зыходзілі з таго, што наяўнасць багатых збораў у межах дзяржавы сведчыла пра яе магутнасць і значэнне ў сучаснасці, бо далёка не кожны «народ» мог дазволіць сабе сабраць у адным месцы экспанаты, якія датычыліся гісторыі Старажытнай Грэцыі, Егіпта, Кітая і г. д. Тым самым, музеі пачынаюць выкарыстоўвацца для падтрымкі прэстыжу нацыянальнай дзяржавы як у межах самой краіны, так і на геапалітычным узроўні. Па прыкладзе Францыі нацыянальныя музеі ўзнікаюць і ў іншых еўрапейскіх дзяржавах. У мастацкіх музеях пад уздзеяннем абуджэння нацыянальнай самасвядомасці паступова важнае значэне пачынае надавацца творчасці мясцовых мастакоў. Асабліва яскрава гэта праявілася ў другой палове ХІХ ст., калі былі створаны галерэя брытанскага мастацтва («Тэйт галэры»), Нацыянальная галерэя на Востраве музеяў у Берліне, Траццякоўская галерэя і інш. Пэўную адметнасць мела фарміраванне нацыянальнай ідэі ў Германіі і Італіі. Яна тут зыходзіла ад правячых вярхоў і была скіравана на кансалідацыю народу і стварэнне на месцы былых дробных феадальных дзяржаўных утварэнняў адзінай цэнтралізаванай нацыянальнай дзяржавы. Тут, як у Францыі і Англіі, у выпрацоўцы новай нацыянальнай ідэалогіі музеям адводзілася далёка не апошняе месца. Гэтаму садзейнічала тое, што італьянскія і германскія землі і ў папярэднія часы былі вядомы сваімі прыватнымі і каралеўскімі зборамі і калекцыямі. За кошт іх у асноўным і ствараліся нацыянальныя музеі. Так, у 1848 г. з’явілася Нацыянальная галерэя на Востраве музеяў у Берліне, у 1889 г. – Рымскі нацыянальны музей, у 1860 г. –Нацыянальны археалагічны музей у Неапале і г. д. Асаблівасцю развіцця музейнай справы ў канцы ХVІІІ – ХІХ ст. таксама стала з’яўленне спецыялізаваных гістарычных музеяў, ваенных галерэй. Так, у 1837 г. Версальскі палац ператвараецца ў Нацыянальны гістарычны музей Францыі. Пазней з гістарычных музеяў пачалі вылучацца этнаграфічныя, археалагічныя і іншыя падобнага тыпу музеі. Ішло стварэнне і мемарыяльных музеяў, прысвечаных жыццю і дзейнасці вядомых асоб з нацыянальнай

168

Дз.В. Юрчак

гісторыі. Усё гэта сведчыла пра тое, што са станаўленнем нацыянальнай дзяржаўнасці ўзрастае цікавасць да ўласнай гісторыі і культуры, што адразу адбівалася на культурным жыцці і развіцці музейнай справы. Крыху інакш сітуацыя развівалася ў тых народаў, што на той час не мелі сваёй дзяржаўнасці. У першую чаргу гэта датычыцца этнічных супольнасцей, што апынуліся ў складзе Атаманскай, Аўстрыйскай і Расійскай імперый. Пад уплывам усплёску нацыянальных рухаў ва ўсім свеце ў іх таксама, але з рознай хуткасцю, пачынаецца нацыянальнае абуджэнне, якое суправаджаецца вызваленчым рухам. Але ў аснову нацыянальных ідэй дробных прыгнечаных народаў часцей за ўсё была пакладзена не культура асiміляваных вярхоў, а вясковая сялянская культура. Таму тут усё пачынаецца з павышэння цікавасці да сялянскага побыту, збірання вуснай народнай творчасці. Затым актывізуецца інтарэс да гісторыі, з’яўляюцца так званыя «будзіцелі мас», што пазней уздымаюць і нацыянальнае пытанне. Адначасова робяцца спробы стварэння і ўласных нацыянальных і гістарычных музеяў. І яны даюць станоўчы вынік ужо ў ХІХ ст.: нацыянальныя і гістарычныя музеі па ініцыятыве нацыянальных эліт узнікаюць у Афінах, Празе, Любляне, Белградзе, Будапешце, Бухарэсце, Браціславе і г. д. Прадпрымаецца падобная спроба і на тэрыторыі Беларусі, дзе па ініцыятыве братоў К.П. і Я.П. Тышкевічаў утвараецца Лагойскі археалагічны музей і створаны на яго базе Віленскі музей старажытнасцей. Такім чынам, у канцы ХVІІІ – ХІХ ст. на развіццё музейнай справы аказвалі ўплыў самыя розныя фактары. Але, на нашу думку, асноўную ролю ў стварэнні публічных нацыянальных і гістарычных музеяў у разглядаемы перыяд адыгрывалі нацыятворчыя працэсы, што ў розных формах актыўна праходзілі ва ўсіх народаў Еўропы, а затым перакінуліся і на іншыя кантыненты. Дзякуючы ім колькасць іменна нацыянальных, гістарычных, мемарыяльных музеяў, а таксама нацыянальных мастацкіх галерэй хутка павялічвалася, і дадзеныя музеі пачалі адыгрываць значную ролю ў культурным жыцці тагачаснага грамадства. Літаратура і крыніцы 1. Смит, Э. Национализм в истории / Э. Смит // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох [и др]. – М.: Праксис, 2002. – С. 236–263.

Асаблівасці развіцця музейнай справы

169

2. Хабермас, Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Ю. Хабермас // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох [и др]. – М.: Праксис, 2002. – С. 364–380.

І.І. Бамбешка (Мінск)

ФАРМІРАВАННЕ СЕТКІ МУЗЕЙНЫХ УСТАНОЎ ВІЦЕБСКА Ў ХІХ – ПАЧАТКУ ХХ СТ. Аналіз пісьмовых крыніц дазваляе гаварыць аб стварэнні ў Віцебску на працягу ХІХ – пачатку ХХ ст. шэрагу музейных устаноў, якія арганізоўваліся пры розных дзяржаўных установах і навуковых таварыствах. Паралельна ішло фарміраванне прыватных збораў. У 1836 г. Міністэрства ўнутраных спраў Расійскай імперыі разаслала губернатарам цыркуляры аб адкрыцці ў губернскіх гарадах імперыі, у тым ліку ў Мінску, Магілёве і Віцебску, выставак вырабаў мясцовай прамысловасці, якія да гэтага часу ўжо праводзіліся ў Расіі. Гэты вопыт паўплываў на выпрацоўку агульнага плана губернскіх выставак, аўтарам якога быў міністр унутраных спраў Д. М. Блудаў. Паводле плана, галоўная мэта выставак была ў тым, каб «распространять на местах полезные сведения о состоянии и усовершенствовании заводской, мануфактурной, сельской и домашней промышленности и тем самым возбуждать и поддерживать между всеми производящими классами похвальное соревнование к улучшению произведений» [9, арк. 4]. Па задуме міністэрства, выстаўкі павінны былі складацца з двух раздзелаў: пастаяннага і часовага. У першы траплялі прадметы, што набываліся на пастаяннае захаванне для стварэння ў далейшым так званага «Губернскага кабінета ці Музеума», а ў другі – тыя прадметы, якія па заканчэнні выстаўкі вярталiся ўладальнікам [9, арк. 7].

170

І.І. Бамбешка

Намаганнямі губернскіх улад у жніўні 1837 г. была наладжана выстаўка ў Віцебску [4, арк. 53]. Аднак выстаўка была часовай і не трансфармавалася ў музей, не гледзячы на патрабаванні названай інструкцыі. Тым не менш, яна падрыхтавала глебу для стварэння музеяў пры статыстычных камітэтах. Ініцыятарам стварэння музея пры мясцовым статыстычным камітэце выступіў яго старшыня віцебскі губернатар У. М. Токараў. Штуршком жа да стварэння музея быў удзел Віцебскага статыстычнага камітэта ва Усерасійскай этнаграфічнай выстаўцы 1867 г., дзе яго калекцыі былі адзначаны ганаровай граматай [16, c. 39]. Музей у Віцебску быў заснаваны 29 кастрычніка 1868 г. вядомым віцебскім даследчыкам А. М. Семянтоўскім, які ў той час займаў пасаду сакратара віцебскага статыстычнага камітэта. Асновай для музея стаў скарб, знойдзены ў 1867 г. у Лепельскім павеце, які складаўся з 225 еўрапейскіх манет. У музей па патрабаванні губернскага статыстычнага камітэта паступалі разнастайныя рэдкасці, якія адшукваліся на тэрыторыі губерні. Туды таксама былі перададзены дуплеты з калекцый, якія сабралі сябры Віцебскай археалагічнай камісіі ў час раскопак мясцовых курганоў. А. М. Семянтоўскі перадаў музею 25 старажытных сярэбраных манет, сярод якіх было 10 куфічных дырхемаў [12, арк. 22]. Асобныя прадметы паступалі са збораў калекцыянераў К. Бергнера, археолага М. Ф. Кусцінскага і іншых гісторыкаў-аматараў [8, c. 207; 11, арк. 1–16]. Супрацоўнікі Віцебскага статыстычнага камітэта складалі апытальныя лісты, збіралі паведамленні пра археалагічныя помнікі Віцебшчыны. Цесныя сувязі падтрымліваліся з расійскімі навуковымі ўстановамі, якія неаднаразова дапамагалі сябрам статыстычнага камітэта кансультацыямі, перш за ўсё, у справе атрыбуцыі музейных прадметаў [19, c. 55]. Па прычыне адсутнасці экспазіцыйнага памяшкання і грашовых сродкаў асветніцкая работа ў музеі амаль што не праводзілася. І толькі аднойчы ў час мастацка-археалагічнай выставы, арганізаванай А. М. Семянтоўскім у красавіку 1871 г., жыхары Віцебска змаглі пазнаёміцца з яго калекцыяй [10, арк. 122]. Віцебскі губернскі статыстычны камітэт меў абмежаваныя магчымасці для ўтрымлівання і развіцця музея. Захаванне прадметаў у музеі таксама пакідала жадаць лепшага. Б. Брэжга адзначаў, што да 1886 г. пад назвай «музей» існаваў пры камітэце толькі невялікі збор нумізматычных і археалагічных прадметаў,

Фарміраванне сеткі музейных устаноў Віцебска ў ХІХ – пачатку ХХ ст.

171

прадметаў сельскай гаспадаркі і ўзораў народных строяў, якія выпадкова там апынуліся, і «нарэшце» рамесных вырабаў і хатняга начыння мясцовых жыхароў [20, s. 10]. Такім чынам, узнікала неабходнасць фактычнага аднаўлення музея. З сярэдзіны 1880-х гг. мясцовая інтэлігенцыя пачала рабіць захады па рэалізацыі гэтай мэты. Такая ініцыятыва знайшла падтрымку ў віцебскага губернатара В. М. Далгарукава, які ў 1889 г. выдаў спецыяльную адозву да павятовых прадвадзіцеляў дваранства, а таксама сяброў статыстычнага камітэта. У гэтым дакуменце ўтрымліваецца заклік да супрацоўнікаў па меры магчымасці прыняць удзел у развіцці музея. Аднак шырокай грамадскай падтрымкі гэта ініцыятыва не мела, і справа трымалася толькі на актыўнасці некалькіх сяброў [20, s. 10–11]. У 1893 г. мясцовая інтэлігенцыя паспрабавала адрадзіць музей. У выніку інтэнсіўнай збіральніцкай працы з’явіліся новыя аддзелы з больш дакладнай сістэматызацыяй: археалогіі, этнаграфіі, нумізматыкі, прыродазнаўства, у якіх захоўвалася 3814 прадметаў [20, s. 12]. Праз год музей адкрылі для вольнага агляду публікі, пра што паведамлялася ў сталічным перыядычным друку [15, с. 3]. Той жа Б. Брэжга адзначаў, што цікавасць да музея з боку публікі ўзрастала. Калекцыі музея прыцягвалі ўвагу і вучоных, у прыватнасці вядомага этнографа і фалькларыста М.Я. Нікіфароўскага. Аднак з-за недахопу памяшкання ў 1901 г. па распараджэнні ўлад у весь археалагічны аддзел і некаторыя іншыя гістарычныя помнікі былі перададзены ў Віцебскі царкоўна-археалагічны музей, а праз 12 гадоў астатнія калекцыі паступілі ў распараджэнне Віцебскай вучонай архіўнай камісіі (ВВАК). Такім чынам, музей пры статыстычным камітэце перастаў існаваць. Наступным па часе стварэння з’яўляецца царкоўна-археалагічны музей. Падобныя музеі ствараліся з мэтай збору і захавання прадметаў мясцовай рэлігійнай даўніны. Царкоўна-археалагічныя таварыствы паступова былі адкрыты ва ўсіх епархіях Беларусі. У ліпені 1892 г. інспектар народных вучылішчаў Е. Р. Раманаў звярнуўся да полацка-віцебскага епіскапа Антаніна са службовай запіскай, у якой абгрунтоўваў неабходнасць стварэння ў Віцебску «мясцовага царкоўнага сховішча» для збору помнікаў царкоўнага жыцця мінулага, якія не ўжываліся падчас набажэнстваў, але ўяўлялі гісторыка-культурную каштоўнасць (старажытнае адзенне

172

І.І. Бамбешка

святароў, званы, планы ўжо не існуючых храмаў і г. д.) [4, c. 222]. Праз пэўны час запіска Е.Р. Раманава была ўхвалена, і праз паўгода стварэнне музея было даручана аўтару прапановы, а таксама выкладчыку мужчынскай гімназіі А.П. Сапунову і свяшчэнніку Мікалаеўскага кафедральнага сабора В.В. Гаворскаму. Яны выпрацавалі статут музея, у адпаведнасці з якім новая ўстанова мела на мэце «захаванне прадметаў царкоўнай даўніны Полацкай епархіі і, па магчымасці, прадстаўленне ходу царкоўнага жыцця ў краі» [17, с. 380]. Адкрыццё Віцебскага царкоўна-археалагічнага музея адбылося 2 верасня 1893 г. у адным з пакояў архірэйскага дома пры Мікалаеўскім кафедральным саборы (комплекс пабудоў былога езуіцкага калегіума). Музей знаходзіўся ў падпарадкаванні Віцебскага Свята-Уладзімірскага праваслаўнага брацтва. Кіравала музеем спецыяльная камісія, у склад якой ўваходзілі ў розныя часы Е.Р. Раманаў, А.П. Сапуноў, М.Я. Нікіфароўскі, Д.І. Даўгяла, Д. Нікіфароўскі, М.М. Багародскі і інш. Яшчэ да адкрыцця музея пачалася работа па фарміраванні яго калекцый. А.П. Сапуноў і Е. Р. Раманаў сабралі значную частку прадметаў царкоўнага ўжытку ў віцебскіх цэрквах: Благавешчанскай, Ільінскай, Петрапаўлаўскай і інш. Прадметы царкоўнага находжання паступалі ад розных асоб: епіскапа Антаніна, Е.Р. Раманава, А.П. Сапунова, архіварыуса Віцебскага архіва старажытных актаў Д.І. Даўгялы. Паступова сабраныя прадметы былі класіфікаваны па наступных аддзелах: помнікі рэчавыя (іконы, плашчаніцы, харугвы, статуі і інш.); “свяшчэнныя пасудзіны і начынне” (паціры, кадзілы, ілжыцы і інш.); “святарскае адзенне”; рукапісы; кнігі друкаваныя; малюнкі; фотаздымкі і партрэты; нумізматыка і прадметы пазацаркоўнага ўжытку [14]. У 1905 г. у музеі захоўвалася 1247 прадметаў. Аднак у наступныя гады фарміраванне фондаў замарудзілася [18, c. 59]. На эфектыўнасць дзейнасці музея адмоўным чынам уплывала частая змена яго загадчыкаў. Так, Е.Р. Раманаў у 1895 г. быў пераведзены на новае месца службы ў Гродзенскую губерню; А.П. Сапуноў загадваў да жніўня 1897 г., паколькі атрымаў прызначэнне ў Маскоўскі універсiтэт, пасля чаго на чале музея стаў настаўнік Віцебскай мужчынскай гімназіі І.Ю. Сабін-Гус, а затым, з лістапада 1904 г., – выкладчык той жа гімназіі М.М. Багародскі [18, c. 58]. Нягледзячы на шэраг неспрыяльных абставін, у першае

Фарміраванне сеткі музейных устаноў Віцебска ў ХІХ – пачатку ХХ ст.

173

дзесяцігоддзе свайго існавання музей развіваўся даволі актыўна: папаўняўся новымі прадметамі, праводзілася вывучэнне музейных прадметаў і нерухомых помнікаў Віцебска, была здзейснена спроба наладзіць асветніцкую дзейнасць. У год у сярэднім музей наведвалі да 1500 чалавек, сярод якіх пераважалі навучэнцы, святары, стараабрадцы. Аднак у далейшым музей страціў падтрымку епархіяльнага кіраўніцтва, прычына таму была ў актыўным зборы уніяцкай гісторыка-культурнай спадчыны [18, c. 58]. У 1913 г. у Віцебску з'явiўся царкоўна-археалагічны камітэт. Быў распрацаваны праект статута таварыства, дзе прапаноўвалася шырокая праграма дзейнасці музея ў розных накірунках. Аднак у сувязі з рэвалюцыйнымі падзеямі гэтыя планы не былі рэалізаваны, і ў красавіку 1919 г. калекцыі Віцебскага царкоўна-археалагічнага музея перайшлі да Віцебскага губернскага музея. У 1909 г. у Віцебску была заснавана Віцебская вучоная архіўная камісія. Галоўнай перашкодай для яе эфектыўнай працы было тое, што статут гэтай арганізацыі не быў зацверджаны Міністэрствам унутраных спраў, якое сваю адмову абгрунтавала тым, што ў кастрычніку 1911 г. яно ўнесла ў Дзяржаўную думу законапраект аб мерапрыемствах па ахове помнікаў старажытнасці з прапановай выдаць у заканадаўчым парадку асобнае палажэнне аб губернскіх навуковых архіўных камісіях. Таму вырашэнне пытання адкладвалася да зацвярджэння названага законапраекта [13, арк. 15]. Акрамя архіўнай справы ВВАК займалася пошукам, вывучэннем, апісаннем мясцовых помнікаў. Вынікам гэтай справы стала стварэнне ўласнага музея. Камісія размяшчалася ў будынку губернскага праўлення, музей, архіў і бібліятэка – у кабінеце саветніка губернскага праўлення В. С. Арсеньева і ветэрынарнага інспектара А.І. Пушкарова [5, c. 361]. Пачатак музею паклаў А.П. Сапуноў. Ён ахвяраваў вітрыну з прадметамі, знойдзенымі пры раскопках на Камаровай гары каля г. Люцыну [5, c. 361]. Стацкі саветнік К.І. Арлінскі падараваў музею старадаўні бронзавы медаль, 4 замежныя сярэбраныя манеты і 42 рускія медзяныя манеты – усяго 47 прадметаў [1, c. 3]. У верасні 1910 г. у музеі ўжо захоўвалася 1069 манет і медалёў, 39 медалёў [6]. У 1912 г. К.А. Змігродскі склаў каталог музея, паводле якога ў музеі налічвалася 1690 адзінак захавання, якія былі размеркаваны па наступных аддзелах: рэлігійных прадметаў, выкапнёвых прадметаў, ваеннага, пячатак, мінералогіі і геалогіі, нумізматыкі і рознага [7].

174

І.І. Бамбешка

Асноўная праца па арганізацыі належнага функцыянавання музея клалася на плечы захавальніка музея – К.А. Змігродскага. У яго абавязкі ўваходзіла: улік ахвяраванняў, адкрыццё музея для наведвання публікай, складанне справаздач аб папаўненні музейнага фонду, сістэматызацыя прадметаў і назіранне за іх захаваннем [13, арк. 6]. Істотным недахопам музея была адсутнасць належнай асветніцкай працы ў экспазіцыі па прычыне вялікай нязручнасці памяшкання, хоць супрацоўнікі ВВАК рэгулярна праводзілі публічныя лекцыі і г. д. [2, c. 97]. У 1915 г. ВВАК атрымала магчымасць упарадкаваць свой архіў, бібліятэку і музей у 2-х пакоях ніжняга паверха будынка архіва Віцебскага губернскага ўпраўлення. З гэтай нагоды стварылі спецыяльны будаўнічы камітэт у складзе старшыні ВВАК К.І. Ціхамірава, сяброў П.А. Рэнгартэна, А.П. Сапунова, М.І. Лебедзева [19, c. 163]. Аднак з-за вайны гэта не было рэалізавана. Пачатак першага дзесяцігоддзя ХХ ст. у Беларусі характарызуецца стварэннем земскіх музеяў. У студзені 1913 г. на пасяджэннi Віцебскага губернскага земства была прынята рэзалюцыя, у адпаведнасці з якой галоўнай задачай санітарнага аддзялення на чале з урачом І.А. Сушкевічам на бліжэйчы час павінна было стаць стварэнне перасоўнага санітарна-гігіенічнага музея-выставы. Аўтары прапановы бачылі ў музеі галоўны сродак папулярызацыі ведаў па санітарыі і гігіене, мяркуючы, што «нагляднасць, якую дапаўняюць нават кароткія тлумачэнні, не можа быць заменена доўгімі чытаннямі і лекцыямі» [3, с. 24]. Сабраныя матэрыялы дазволілі ў перадваенныя месяцы вясны і лета 1914 г. правесці пробныя выставы, якія знаёмілі з асновамі медыцынскіх ведаў, гігіены, барацьбы з інфекцыямі, прапагандаваўся здаровы лад жыцця. У далейшым сабраныя матэрыялы перайшлі да Віцебскага музея санітарнай асветы. Такім чынам, на працягу ХІХ – пачатку ХХ ст. у Віцебску дзякуючы асабістай і грамадскай ініцыятыве быў створаны шэраг музейных устаноў, якія праводзілі работу па дакументаванні гістарычнай і ў некаторых выпадках прыроднай рэчаіснасці, арганізавалі навукова-даследчую дзейнасць, спрабавалі наладзіць навукова-асветніцкую работу на сабраных калекцыях. Аднак па аб’ектыўных і суб’ектыўных прычынах гэта праца не заўсёды была паспяховай, але яна стварыла перадумовы для адкрыцця ў 1919 г. Віцебскага губернскага музея.

Фарміраванне сеткі музейных устаноў Віцебска ў ХІХ – пачатку ХХ ст.

175

Літаратура і крыніцы 1. Археологический подарок // Витебские губернские ведомости. – 1909. – 12 ноября. – С. 3. 2. Гужалоўскі, А.А. Нараджэнне беларускага музея. / А. А. Гужалоўскі. – Мн.: НАРБ, 2001. – 124 с. 3. Доклады второму очередному губернскому Земскому Собранию январской сессии 1913 г. – Витебск, 1913. – Ч. 1. – С. 24. 4. Записки Северо-Западного отделения русского географического общества. В 4 т. – Вильно: Типография А. Г. Сыркина, 1910. – Кн. 1. – 284 с. 5. Записки Северо-Западного отделения русского географического общества. В 4 т. – Вильно: Типография А. Г. Сыркина, 1911. – Кн. 2. – 428 с. 6. Змигродский, К. А. Каталог монет и медалей музея Витебской ученой архивной комиссии / К. А. Змигродский. – Витебск: Типограф. насл. М. Б. Неймана, 1911. – 38 с. 7. Змигродский, К. А. Каталог музея Витебской ученой архивной комиссии / К. А. Змигродский. – Витебск: Типограф. насл. М. Б. Неймана, 1912. – 48 с. 8. Краснянский, В. Краткий очерк музейного строительства в Витебске / В. Краснянский // Віцебскі сшытак. – 2000. – № 4. – С. 206–211. 9. Нацыянальны гістарычны архіў Беларусі (НГАБ). – Ф. 1297. – Воп. 1. – Спр. 9674. 10. НГАБ. – Ф. 1416. – Воп. 6. – Спр. 394. 11. НГАБ. – Ф. 2502. – Воп. 1. – Спр. 92. 12. НГАБ. – Ф. 2502. – Воп. 1. – Спр. 156. 13. НАГБ. – Ф. 2649. – Воп. 1. – Спр. 418. 14. Описание предметов древности, поступивших в Витебское церковно-археологическое древлехранилище по ноябрь 1897 года / Сост.: чл. ком. по заведованию Витебск. церк.археол. древлехранилищем Д. И. Довгялло и Н. Я. Никифоровский. Вып. 1. – Витебск: Губ. типолитография, 1899. – 92 с. 15. Открытие в Витебске историко-культурного и естественнонаучного музея // Минский листок. – 1894. – 22 марта. – С. 3.

176

С.А. Гурьянова 16. Отчет о действиях и занятиях Витебского губернского статистического комитета за 1868 год. – Витебск: Типография губернского правления, 1869. – 47 с. 17. Сапунов, А. П. Примерные основания учреждения церковно-археологического музея в Витебске / А. П. Сапунов, Е. Р. Романов, В. В. Говорский // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1893. – № 9. – Отдел официальный. – С. 379–382. 18. Хмяльніцкая, Л. У. Віцебскае старажытнае старажытнасховішча: епархіяльны музей або уніяцкі збор? / Л. У. Хмяльніцкая // Беларуска-культурнае ўзаемадзеянне канца ХІХ – пачатку ХХ ст. Матэрыялы навуковай канферэнцыі, прысвечанай 150-годдзю з дня нараджэння І. Я. Рэпіна і 100-годдзю знаходжання мастака ў Беларусі. – Віцебск, 1995. – С. 55–63. 19. Хмяльніцкая, Л. У. Гісторык з Віцебска: Жыццяпіс Аляксея Сапунова / Л. Хмяльніцкая. – Мн.: Энцыклапедыкс, 2001. – 254 с. 20. Breżgo, B. Museja Wi’tebskie / B. Breżgo. – Warszawa, 1926. – 30 s.

С.А. Гурьянова (Витебск)

РОЛЬ ЧАСТНЫХ СОБРАНИЙ В СТАНОВЛЕНИИ И РАЗВИТИИ МУЗЕЕВ Г. ВИТЕБСКА XIX - XX ВВ. Частное собирательство имело особенно важное значение в становлении музейного дела уже в XIX в. На смену сборам собирателей-аристократов приходят собрания коллекционеров других социальных сословий. Так, в первой половине XIX в. в г. Витебске было известно собрание купца-старовера И.И. Сабольщикова (1763 – 1836). Известно, что И.И. Сабольщиков был образованным человеком. Он интересовался историей, сочинял стихи, переписывал книги ре-

Роль частных собраний в становлении и развитии музеев г. Витебска

177

лигиозного содержания, знал иностранные языки. Он был достаточно богатым человеком, имел три каменных дома и молельню, в которой и размещался сбор. Как утверждал очевидец, «…для археолога молельня Сабольщикова представляла богатое хранилище древностей и редкостей». Решение владельца поместить сбор в молельную комнату было продиктовано не только его содержанием, но и желанием познакомить с собранными древностями представителей староверской общины. К сожалению, дальнейшая судьба коллекционера И.И. Сабольщикова неизвестна. Во второй половине XIX в. социальный состав коллекционеров расширяется: в их среде – представители буржуазии и интеллигенции. Наряду с любителями коллекционерами в процессе собирательства участвуют ученые, владеющие знаниями. Так, первый музей в Витебске был открыт 29 октября 1868 г. при губернском статистическом комитете. Толчком для создания музея Витебского статистического комитета было его участие во Всероссийской этнографической выставке 1867 г., где его коллекции были отмечены грамотой. Его основателем был историк, археолог А.М. Сементовский (1821–1893), автор более 150 историко-краеведческих трудов, занимавший должность секретаря витебского статистического комитета. С ним сотрудничал археолог - любитель М.Ф. Кустинский, что способствовало созданию богатой археологической и нумизматической коллекции. М.Ф. Кустинский (1829–1905), выпускник юридического факультета Петербургского университета, с 1852 г. занимался раскопками древних курганов. Имея родовое имение Завидичи в Лепельском уезде, он занимался изучением местных древностей со сбором археологической коллекции. За почти 40-летний период всей научной деятельности он обследовал на Витебщине около 100 курганов и могильников. Созданная им коллекция древностей оценивалась современниками как самая лучшая не только в Северо-Западном крае, но и во всей России. На этнографической выставке в Москве он был удостоен большой серебряной медали за коллекцию каменных орудий. В 1871 г. состоялась первая художественно - археологическая выставка в Витебске, где вместе с витебскими коллекционерами А.М. Сементовским и С.А. Юрковским (создал фотоаппарат) выставил коллекцию древностей и нумизматики. Коллекция стала украшением выставки. Некоторые находки им были переданы в музеи Витебского губстаткомитета, Витебского церковного древнехранилища.

178

С.А. Гурьянова

После выхода из комитета А.М. Сементовского музей, не получивший поддержки со стороны властей, пришел в упадок. В 1893 г. была сделана попытка местной интеллигенции возродить музей, и уже через год он был открыт публике для свободного осмотра. В 1893 г. фонд музея насчитывал 49 предметов церковной старины, 305 предметов археологии, 3170 предметов нумизматики, 184 – этнографии и 65 – по естествознанию. В 1901 г. весь археологический отдел музея был передан в церковно-археологический музей, а через 12 лет остальные коллекции поступили в музей Витебской ученой архивной комиссии. Церковноархеологический музей был создан 2 сентября 1893 г. С конца 1892 г. начался сбор экспонатов историками, краеведами Е.Р. Романовым и А.П. Сапуновым. Первые экспонаты были собраны во время обследования витебских церквей: Благовещенской, Ильинской, Петропавловской. После отъезда из Витебска Романова дело по пополнению древнехранилища продолжили преподаватель духовной семинарии Д.И. Довгялло и учитель Витебской мужской гимназии М. Никифоров. Неоценима роль в создании музея древлехранилища - А.П. Сапунова. Его личный вклад в формирование собрания музея – это пожертвование коллекций в несколько десятков предметов, среди которых стародавняя пергаментная грамота, 22 фотографии церквей Полоцкой епархии и др. До 1905 г. в церковно-археологическом музее насчитывалось 1247 экспонатов, среди которых чудотворные образы XVIII века, Евангелие XVI века, коллекция монет, фотографии. В музее была налажена просветительская работа: в 1904 г. музей посетило 1500 человек, священнослужители и старообрядцы. Экскурсии по музею проводил учитель М.М. Богородский, занимавший должность заведующего хранилищем древностей. Заслуга А.П. Сапунова – создание в Витебске музея ВУАК. Витебская Ученая Архивная Комиссия – это краеведческое объединение, собравшее лучшие силы местной интеллигенции для изучения и сбора предметов старины, рукописей и документов. В результате деятельности ВУАК были собраны богатейшие материалы. Особенно интересны были экспонаты музея, фонды которого создавались за счет приобретений и частных пожертвований. Хранителем музея был художник К.А. Змигродский. В 1912 г. в музее было 1690 единиц хранения.

Роль частных собраний в становлении и развитии музеев г. Витебска

179

Успехи белорусской археологии в XIX в. сделали популярной идею раскопок и собирания археологических памятников, что привело к появлению некоторых значительных собраний. Одним из них владел В.П. Федорович (1848–1911), витебский адвокат, известен как инициатор создания Витебской ученой архивной комиссии, член-корреспондент Краковской академии наук. Участник многочисленных археологических съездов. Он считался одним из лучших судебных ораторов придвинского края. Но наиболее он прославился как один из крупнейших коллекционеров Беларуси. С 1884 г. жил и работал в Витебске. Собрания Федоровича стали известны в середине 80-х. В его основу были положены приобретенные в 80-х гг. коллекции древностей витебского городского врача К.К. Бергнера, а также известных археологов- любителей А.С. Плятера и М.Ф. Кустинского. В конце XIX в. В.П. Федорович совершал частые поездки по Витебской, Могилевской и Минской губерниям, где приобретались предметы с курганных раскопок и другие древности у частных лиц. В 1895 г. сбор пополнился древними монетами ВКЛ и ювелирными изделиями, найденными в устье реки Витьбы. Значительному увеличению коллекции способствовало исполнение адвокатских обязанностей, так как часть своих гонораров Федорович получал древностями. К началу 1900-х. г. г. коллекция насчитывала 2 тысячи предметов. Они были расположены в специально изготовленных витринах и шкафах, которые занимали 4 комнаты здания, присоединенного к городскому клубу. Для удобства осмотра экспозиция освещалась дневным светом через застекленный потолок. Музей Федоровича пользовался широкой известностью у современников. Его посещали не только местные жители, но и организовывались экскурсии. В.П. Федорович популяризировал свое собрание с помощью печати, публикуя вместе с информацией отдельные исторические памятники. В конце XIX в. была начата каталогизация и фотографирование наиболее ценных предметов, но смерть владельца помешала довести работу до конца. Через 10 лет собрание насчитывало 5 тысяч единиц и имело следующие отделы: археология, нумизматика, фалеристика, этнография, военный, изобразительный, масонский и литературный. Среди произведений – рукописи А. Рыпинского, Я. Борщевского. Сын Федоровича в связи с началом первой мировой войны не смог описать коллекцию, поэтому часть предметов утратило научную ценность.

180

С.А. Гурьянова

В 1920 г. собрание было национализировано комиссией по охране памятников древности и искусства. В 1923 г. находившееся в хаотическом состоянии собрание В.П. Федоровича было разобрано В.Г. Краснянским. Разборка показала, что собрание пострадало, многое исчезло. Были составлены описи, в которые внесено 1972 предмета. Кроме коллекции В.П. Федоровича в Витебске существовала еще частная коллекция А.Р. Бродовского (1859 – 1926). Более 40 лет собиралась коллекция, первые предметы были найдены им в 70-е г.г. XIX в., а в 1906 г. собрание насчитывало более 20 тысяч предметов и было открыто для всех желающих в Вильно. К сожалению, ценность сбора снижала слабая систематизация предметов, их неизученность. В связи с началом Первой мировой войны Бродовский эвакуировал частично свое собрание в Витебск в 1915 г. Среди предметов – уникальный комплекс по войне 1812 г., военное снаряжение, оружие, награды, богатая нумизматическая коллекция. 12 ноября 1918 г. по инициативе Бродовского на основе этой коллекции Витебский губернский отдел народного образования создал Витебский губернский музей. В мае 1919 г. была открыта первая экспозиция. Было выделено помещение в бывшей Духовной семинарии. Собирательская работа коллекционера была продолжена и в Витебске. Сам Бродовский продолжал работать до самой смерти 10 марта 1928 г. в должности научного сотрудника. 19 ноября 1924 г. было открыто Витебское отделение Белгосмузея. Его основу составили фонды 4-х витебских музеев: церковно-археологического, музея ВУАК, частных музеев Бродовского и Федоровича. В результате большой собирательской работы коллекционеров, их личных пожертвований были сформированы ценные коллекции, которые легли в основу Витебского областного краеведческого музея. Таким образом, коллекционеры дореволюционного периода создали тот фундамент, на основе которого наш музей продолжил свое развитие в XX ст. В послевоенный период особое место в частном собирательстве занимал Иван Данилович Галькевич. Его по праву можно назвать крупнейшим коллекционером Беларуси первых послевоенных десятилетий. Из газетных публикаций того времени видно, что коллекция была разнообразна и многочисленна. Так, в 1956 г. она

Роль частных собраний в становлении и развитии музеев г. Витебска

181

насчитывала более 3 тысяч монет, 2 тысячи других экспонатов, 3 тысячи томов редких изданий. Это была его третья по счету коллекция. Первая собиралась 10 лет и в 1927 г. была передана в дар Витебскому отделению Белгосмузея. Об этом факте в окружной газете «Заря Запада» от 3 августа 1927 г. рассказывала публикация «Чем обогатился госмузей». В сданных экспонатах было много предметов археологии, нумизматики, религиозного культа и быта. Особенно интересны в ней каменные орудия и резной деревянный циборий (дарохранилище) в виде пеликана редкой формы местной работы XVIII века. По воспоминаниям самого коллекционера, среди подаренных предметов белорусского быта было два слуцких пояса. Во второй коллекции, собранной И.Д. Галькевичем в 20–30-е г., помимо монет и медалей было много автографов И.Е. Репина, А.П. Чехова (подаренных коллекционеру сестрой писателя М.П. Чеховой), В.Г. Короленко, В.М. Немировича-Данченко, Якуба Коласа, Янки Купалы, Змитрака Бядули. Редкие издания книг Янки Купалы «Адвечныя песнi», «Шляхам жыцця», поэма «Жалейка», альбом «Последние дни Л.Н. Толстого», заключавших 14 карандашных рисунков художника Россинского с личным автографом последнего. Долго и кропотливо собиралась эта коллекция, но все ценности погибли в годы Великой Отечественной войны. Третья по счету коллекция собиралась около тридцати лет. Был создан домашний музей, который посещали школьники, студенты, педагоги. Сам Иван Данилович часто проводил экскурсии. Здесь было множество самых различных предметов: щиты с медалями и монетами, фаянс и фарфор, старинная бронза, почтовые марки, мрамор, стекло, живопись, резьба по камню, старые книги… В публикациях 1950-х г. в центральной, республиканской и местной прессе сообщалось о редких предметах собрания. К сожалению, мы их сегодня не имеем. Это многие дореволюционные издания, такие как «Западная Двина» А.П. Сапунова, «Беларусы» II т. Е.Ф. Карского. В собрании были ноты оперы Верди «Риголетто» с автографом И.С. Тургенева, изделия из мрамора, фаянса, фарфора XVII века. Важно заметить, что уже к середине 1950-х гг., через 10 лет после начала формирования, коллекция была очень разнообразной и многочисленной. Иван Данилович в одном из интервью журналисту говорил: «Свою коллекцию, как и первую, передам в дар Витебскому музею».

182

С.А. Гурьянова

К сожалению, мечта не осуществилась при жизни коллекционера. Годы спустя после смерти мужа в 1993 году его желание исполнила супруга Александра Прокофьевна, подарившая музею более 7 тысяч предметов. Сегодня большая часть коллекции – это нумизматика: монеты – более 3,5 тысяч, из них 1,5 тысячи – серебро; памятные медали – 950; награды – 227; жетоны – 139; знаки, значки – 1677. А также: археологические находки – 32; печатные издания – 28; рукописные документы – 3; банкноты – 253; барельефы – 13; скульптура – 17, и др. На основе этой коллекции и был создан единственный в республике Витебский музей частных коллекций. Таким образом, подаренное частное собрание дало возможность открыть отдельный музей. Случай дарения такого многочисленного собрания подлинников – единственный в Беларуси за послевоенный период. Этот гражданский подвиг жительницы нашего города Александры Прокофьевны Галькевич заслуживает внимания и имеет важное значение для патриотического воспитания подрастающего поколения витебчан. Видимо, пришло время ставить сегодня вопрос об увековечивании имени коллекционера Ивана Даниловича Галькевича. Было бы целесообразным присвоить Музею частных коллекций имя И.Д. Галькевича, так как музей состоялся благодаря его уникальной коллекции. Это был человек с разносторонними вкусами, широким кругозором и оригинальным мышлением. Для себя в жизни считал основным как можно больше собрать и сохранить «предметов истории». И делал это с большим успехом, целеустремленно и самозабвенно. Говоря о коллекционерах города второй половины XX в., следует упомянуть о некоторых интересных, хотя не столь обширных частных собраниях 70 – 90-х гг. Одним из старейших коллекционеров города являлся Колков М.И., долгие годы сотрудничавший с краеведческим музеем.

Роль частных собраний в становлении и развитии музеев г. Витебска

183

В 1994 г. Михаил Иванович подарил музею более тысячи предметов из своего собрания. Особо значимы: боны периода гражданской войны (1914–1921), фотооткрытка начала 20 в. с видами города Витебска, дореволюционные книги, газеты и журналы. Часть материалов – памятные и юбилейные монеты СССР (1965–1991), полная коллекция медалей СССР (1939–1990) – представлены в постоянной экспозиции Музея частных коллекций. В музее проходили выставки коллекций предметов, приобретенных в 1980–1990-х г. ВОКМ. Это коллекция значков и памятных медалей на тему «Лениниана» А.Х.  Шельцина (5000 предметов), коллекция бутылок Вячеслава Олехника. В этот период фонды областного музея пополнились коллекциями значков Прокопенкова Л.И., почтовых марок, конвертов Серенко Е.М., Шалаевой С.Б., карманных календариков Боровика И.П. Музею частных коллекций были подарены коллекции бутылочных этикеток 1970–90-х г. г. Т.Г. Магеровой (300 шт.), почтовых открыток различной тематики А.А.Кочетовой (400 шт.). Наряду с серьезными темами коллекционирования встречаются случаи «коллекций для души». Так, например, коллекция сувенирного башмачка Т.В.Хорошевой (70 шт.), которая была подарена МЧК после смерти владельца. Следует отметить, что коллекционирование 1970–90-х г.г. носило зачастую любительский характер. Музеи называют «хранилищами памяти», так как за каждым экспонатом стоит время, а коллекционеры предыдущих столетий собрали, сохранили это время для нас и наших потомков. Литература и источники 1. Витебский областной краеведческий музей (далее – ВОКМ). Научный архив.– Ф. 42. – Д. 1. 2. ВОКМ. Научный архив. – Ед. хр. 735. 3. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 10. – Д. 1–4. 4. Бортников, В. Коллекция И.Д. Галькевича / В. Бортников // Советская Белоруссия. – 1955. – 23 янв. 5. Гужалоўскі, А.А. Нараджэнне беларускага музея / А.А.  Гужалоўскі. – Мінск, 2001. 6. Ефимов, Е.Е. Нястомны збіральнік / Е.Е. Ефимов // Віцебскі рабочы. – 1956. – 15 верас. 7. Овсянникова, С.А. Частное коллекционирование в поре-

184

В.А. Шишанов форменную эпоху / С.А. Овсянникова // Очерки истории музейного дела СССР. Вып. III. – М., 1960. 8. Памяць: Гіст.-дакум. хроніка Віцебска: у 2-х кн. // рэдкал.: Г.П. Пашкоў (гал. рэд.) [і інш.]. – Мінск: БелЭн, 2002. – Кн. 1. 9. Подлипский, А. Лепельский краевед / А. Подлипский // Старожил. – 1990. – № 3. 10. Чем обогатился госмузей // Заря Запада. – 1927. – 30 авг.

В.А. Шишанов (Витебск)

МУЗЕЙ И НУМИЗМАТИЧЕСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ А.Р. БРОДОВСКОГО История частного музея Антона Рафаиловича Бродовского (1859–1928) и судьба коллекции уже неоднократно привлекали внимание исследователей развития музейного дела в Литве и Беларусиa. Однако собрание в целом и нумизматическая его часть в частности не стали предметом глубокого изучения.   Breżgo, B. Muzeja Witebskie / B. Breżgo // Ziemia (Warszawa). – 1926. – Nr. 15–16. – S. 238–240; Васілевіч, Я. Віцебскі дзяржаўны культурнагістарычны музей / Я. Васілевіч // Віцебшчына. – Віцебск, 1928. – Т. II. – C. 199, 200, 202; Uzębło, L. Z działalności numizmatyków Wileńskich / L. Uzębło // Słowo. – 1930. – Nr. 170. – S. 3; Подлипский, А. Создатель Витебского музея / А. Подлипский // Народнае слова (Віцебск). – 1999. – № 2. 5 студзеня. – С. 6; Букіна, А. Музей Антона Брадоўскага ў Віцебску / А. Букіна // Віцебскі сшытак. – 2000. – № 4. – С. 202–205; Букина, А.А. К истории нумизматической коллекции А.Р. Бродовского / А.А. Букина, В.А. Шишанов // Десятая Всероссийская нумизматическая конференция. Псков, 15–20 апреля 2002 г.: Тез. докл. и сообщ. – М., 2002. – С. 303– 304; Гужалоўскі, А.А. Нараджэнне беларускага музея / А.А Гужалоўскі. – Мн.: НАРБ, 2001. – С. 39–40; Грималаускайте, Д. Нумизматика и нумизматическое коллекционирование в Литве в XIX – в начале XX в. / Д. Грималаускайте // Numizmatika 19. – Bratislava, 2004. – S. 115–124. Автор благодарит Д. Грималаускайте (Национальный музей Литвы, Вильнюс) и участников форума «Музей А.Р. Бродовского в Вильне» (http://vilnius. borda.ru/?1-4-0-00000105-000-0-0) за помощь в подготовке публикации.

a

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

185

Документы, сохранившиеся в Государственном архиве Витебской области (далее – ГАВО), а также материалы и коллекции Витебского областного краеведческого музея (далее – ВОКМ) во многом позволяют раскрыть страницы биографии Бродовского, осветить историю и реконструировать состав его собрания. Антон Бродовский был личностью неординарной. Он родился 8 октября 1859 г. в семье небогатых мещан в застенке Петронишки неподалеку от г. Новоалександровска (сейчас г. Зарасай, Литва) и о своем детстве мог вспомнить только заботу бабушки и «колотушки» брата и сестры [11, л. 26]. Заслуживает уважения и удивления как человек невысокого социального статуса и ограниченных средств, далекий от науки по роду своих занятий, смог собрать столь значительную коллекцию и до последних дней жизни преданно служить делу сохранения памятников прошлого. В составленном самим Бродовским послужном спискеb указывается, что в 1875 г. он закончил Новоалександровское уездное училище, затем давал частные уроки, работал письмоводом у судебного следователя, канцелярским служителем в казначействе, городской думе, других учреждениях Новоалександровска. Антон Рафаилович путем самообразования изучал самые различные дисциплины: геологию, геодезию, минералогию, биологию, палеонтологию, космографию, архитектуру, фортификацию, археологию, нумизматику, сфрагистику, геральдику. В 1881 г. Бродовский смог получить должность управляющего кирпичным заводом в Ковно. Затем работал на строительстве Ковенской крепости, военного порта в Либаве (с 1892 по 1893 г.). В сентябре 1893 г. в качестве строительного техника и чертежника с окладом 50 руб. в месяц («по вольному найму») был переведен в Вильно, в Окружное инженерное управление и здесь участвовал в работах по исследованию фундаментов дворца генерал-губернатора, по установке памятников М.Н. Муравьеву и Екатерине II.   Личное дело А.Р. Бродовского (ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 2. – Д. 50). В аттестате, полученном после окончания училища, указывается, что Бродовский был «римско-католического исповедания». В «Послужном списке» (сер. 1920-х гг.), сохранившемся в деле, Бродовский определил свою национальность как «белорусский литовец». Социальное положение – «сын рабочих мещан: отец отчасти земледелец, мать – швея и повариха». Семейное положение – «был женат в 1889 году. Имел дочку и сына. Оба умерли: дочь имея 1 год и 4 мес. в 1891 году, сын 19-ти лет в 1912-м году. Жена умерла в 1918 году».

b

186

В.А. Шишанов

Полученные Бродовским за 37 лет службы награды могут составить небольшую коллекцию – это все семь полагавшихся медалей «За усердие» («вплоть до медали на Андреевской ленте включительно»), а также бронзовые медали «За труды по Первой всеобщей переписи населения» и «В память 300-летия царствования дома Романовых». Была также большая серебряная медаль, которой Антон Рафаилович был удостоен за свои художественные вышивки на выставке в Вильно [7, л. 10]. Но с ученических лет подлинной страстью Антона Рафаиловича стало собирание всего, что «выходит из ряда обыкновенного в области старины, науки, искусства, рукоделия». И в этом он был поистине «всеяден». В написанном А.Р. Бродовским в начале 1920-х гг. «Кратком очерке истории б<ывшего>Витебского губ<ернского> музея» он сообщает о зарождении своего музея следующее: «Собранные на берегах озер своей родины (г. Новоалександровска, Ков<енской> губ.) камешки послужили собранию и изучению минералогии. Все случайно попадавшиеся монетки послужили толчком к систематическому коллекционированию и изучению нумизматики. Со времени появления «собственных денег», т. е. грошей, заработанных уроками, врожденная страсть к собиранию стала принимать все более и более широкие размеры и научную осмысленность. Впоследствии, служа беспрерывно 37 лет в военно-инженерном ведомстве в качестве вольнонаемного строительного техника и пользуясь массой произведенных земляных работ, часто в глубоких слоях, Бродовский [автор пишет о себе в третьем лице – В. Ш.] значительно пополнил свои коллекции по геологии, минералогии, палеонтологии, в то же время изучая эти отрасли науки» [7, л. 15 об.]. В составленном в 1920 г. в Витебске отчете о работе музея А.Р. Бродовский приводит перечень 40 коллекций, которые главным образом состояли из предметов его собранияc. Здесь курганные древ  В ответах на анкету музейной секции губоно (7 июля 1919 г.) А.Р. Бродовский указал, что «этот отдел служил прежде центром основанного Бродовским в Вильне Еврейского музея при Обществе любителей еврейской старины, членом которого он состоял. С наступлением войны закрыт. Часть вещей вывезена и размещена в Вит. губ. музее, но за недостатком места и витрин не может быть сгруппирована в целое» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 42 – Д. 1. – Л. 12). Во вт. пол. 1920-х г. г. 54 предмета из этого отдела были переданы в Минск (ВОКМ. Научный архив. – Ф. 11. – Д. 4).

c

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

187

ности, минералы, веера, колокольчики, часы, курительные трубки, оружие, картины, автографы… Всего более 10 тыс. предметов. Выделим относящиеся к нумизматике: монеты Древней Греции, Рима, Востока, русских, польских и иностранных – до 5000; медали русских, польских и иностранных – до 500; бумажные деньги и денежные знаки – до 150; ордена и другие знаки отличия – 100; печати медные и клише – до 170. Профессиональная деятельность и, вероятно, широкий круг знакомств способствовали пополнению собрания, которое разместилось в двух комнатах квартиры Бродовского на ул. Завальной и в 1906 г. под названием «Музей древностей и художественной промышленности» было открыто для публики [15, с. 40]. Как сообщалось в объявлении у входа, в музее экспонировалось 20 тыс. предметов в 100 витринах, и за вход взималась плата в 15 коп. Позже коллекционер вместе с музеем переехал на ул. Семеновскую, д.10. В издании «Вся Вильна» за 1911 г. помещена следующая информация: «Музей древностей и ХудожественноПромышленный Бродовского. Открыт ежедневно с 10 час. утра до 10 час. вечера. При музее имеется отделение, в котором собраны памятники Отечественной войны 1812 года. Входная плата 25 коп.» [9]. В 1909 г. в журнале «Исторический вестник» появилась заметка, в которой в весьма хвалебных выражениях представлялся музей, «буквально от пола до потолка завешанный всевозможными редкостями» [19]. Вскоре в том же журнале появилась критическая статья военного юриста коллекционера А.В. Жиркевича (1857–1927), в которой автор, отмечая заслуги Бродовского как энергичного собирателя старины, все же не мог сдержать своего гнева, указывая на то, что музей «не более как случайное собрание любителя-коллекционера, лишенное цели, системы <…> какой-то хаос, в котором среди подделок, <…> вещей сомнительных, <…> совершенно теряются экземпляры, действительно достойные занять почетное место в заправском хранилище старины». В заключение Жиркевич задается вопросом: «Почему предметы эти не лежат хотя бы в правительственном музее при виленской публичной библиотеке? <…> Не пора ли вообще частные музеи, вроде музея г. Бродовского, отдать под строгий контроль местных

188

В.А. Шишанов

ученых архивных комиссий <…>?» [16]. Справедливости ради заметим, что Антон Рафаилович, отклоняя предложения частных лиц о продаже коллекций, в 1911 г. высказывал желание, чтобы свой музей «на началах депозита» объединить с «Литовским музеем» [17]. Но судьба распорядилась так, что в 1915 г. вместе с инженерным управлением [14, л. 9] и частью своего собрания Бродовский эвакуировался в Витебск. Здесь в марте 1918 г. он уволился со службы по состоянию здоровья, и вскоре ему предоставился случай полностью посвятить себя музейной работе. Вопрос об организации музея в послереволюционном Витебске будировался с сентября 1918 г. [18], и это было связано с деятельностью Марка Шагала, назначенного губернским уполномоченным по делам искусств. Какое-то время представлялось, что «Витебский губернский народный музей» будет «распадаться на отделы: историко-археологический, художественный, куда войдут произведения старых и современных мастеров, и художественную библиотеку»d. Но случилось так, что обозначенные отделы стали формироваться как самостоятельные музеи – «Витебский губернский музей» и «Музей современного искусства»e. Как пишет Бродовский, откликаясь на призыв Витебского губернского отдела народного образования (губоно) оказать содействие «делу народного просвещения», он предложил основать в Витебске музей, для которого соглашался передать свои коллекции. Предложение было принято, и 12 ноября 1918 г. Антон Рафаилович был назначен заведующим Витебским губернским музеемf, который разместился в пристройке здания бывшей ду  Революционному народу – революционное искусство // Известия Вит. Губ. Совета крест., раб., красноарм. и батрацк. деп. – 1919. – № 28. – 6 февр. – С. 3; Организация музея в Витебске // Жизнь искусства (Петроград). – 1919. – № 76. – 12 февр. – С. 3. e   См. также: Шишанов, Валерий Алексеевич. Витебский музей современного искусства: история создания и коллекции (1918–1941) / Шишанов В. А. – Минск: Медисонт, 2007. – С. 12–19. f   ВОКМ. Научный архив. – Ф. 42 – Д. 1. – Л. 9. В сохранившихся документах Бродовский в нескольких случаях датирует отношение губоно о принятии предложения о создании губернского музея на основе его коллекции 12 ноября 1918 г. (ВОКМ. Научный архив. – Ф. 42. – Д. 1. – Л. 9 и об., 15; ВОКМ. Научный архив. – Ф. 5. – Д. 2. – Л. 2), но в автобиографии (после 1924 г.) Бродовский датировал документ 12 октября 1918 г. (ГАВО. – Ф. 1947 – Оп. 2. – Д. 50. – Л. 35). d

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

189

ховной семинарии, входившей в комплекс построек Успенского собора. В начале 1919 г. у Витебского губоно было намерение вывезти из Вильно, где с декабря 1918 по апрель 1919 г. установилась советская власть, оставшуюся часть коллекции Бродовского, но она была безуспешна. М.В. Добужинскийg докладывал об этом 27 февраля на заседании Коллегии по делам искусства в Петрограде, но средств на перевозку Витебск не получил [20], [21, л. 190 – 191]. Бродовскому пришлось приложить немало усилий для ремонта помещений, поиска витрин, оборудования. Музей пополнялся новыми предметами, переданными различными лицами, учреждениями, а также принятыми на учет Витебской комиссией по охране памятников старины и искусства, и в том числе приобретенными на собственные средства заведующего [7, л. 12 об]. Уже 24 марта в прессе появилось сообщение, что музей открыт для посетителей [2], но работа над экспозицией продолжалась до июня 1919 г. [3, л. 2]. В местной прессе подчеркивалось значение и богатство музея: «Останавливает внимание великолепно подобранная нумизматическая коллекция, где имеются образцы римских и византийских монет, блестяще представлена Россия (от времени Киева и до наших дней), и в ней особенно интересно собрание бумажных денежных знаков. <…> Музей этот представляет собой частную коллекцию, над собиранием и изучением которой трудился всю свою жизнь владелец ее, г. Бродовский, передавший в настоящее время свой музей Губотделу Просвещения, сделав его, таким образом, народным достоянием. Колоссальное значение подобного собрания трудно оценить. Музей оставляет самое светлое и глубокоотрадное впечатление» [1]. В 1920 г. Антон Рафаилович приступил к подготовке каталогов коллекции. Одним из первых был подготовлен «Каталог имеющихся в музее монет, чеканенных для России и ее окраин, начиная с древнейших времен и до настоящего времени» [8], рукопись которого сохранилась. Бродовский не дает подробных описаний. Для средневековых монет, где это возможно, указывает правителя, в некоторых случаях –   М.В. Добужинский с декабря 1918 по март 1919 г. являлся директором Витебского художественного училища.

g

190

В.А. Шишанов

легенды монет. У монет императорской России приводит обозначения монетных дворов, знаки минцмейстеров. Собирание коллекции было прекращено на монетах Николая I, «за исключением лишь некоторых оригинальных» и случайно полученных экземпляров последующих выпусков. В кратком предисловии к каталогу составитель подчеркнул значение памятников нумизматики для истории, указал на трудности в изучении русских средневековых монетh. В каталог вошло 1987 предметов, систематизированных по следующим разделам: «Удельная Русь» – 71 монета и слитки: Киев (3 ед., гривныi), Тверь (5 ед., пулы), Кашин (1 ед., пул), Рязань (1 ед. гривенка; 20 ед., деньгиj), Псков (14 ед., деньги), Новгород (4 ед., гривенки; 13 ед., деньги); Боровск (1 ед., деньга), Можайск (4 ед., деньги), Верейск (1 ед., деньга), Дмитров (2 ед., деньги), Ярославль (1 ед., деньга); «Московское великокняжение» – 43 (деньги, а также 4 монеты ханов Золотой Орды, «имевшие обязательное хождение в России до свержения татарского ига»); «Цари московские» – 85 (копейки, фальшивый «рубль Дмитрия Самозванца», царя Алексея Михайловича – четвертак, фальшивый четвертак, новодельная медная полтина, фальшивый серебряный рубль, 12 «ефимков с признаком»k).   В конце рукописи Бродовский сообщает о подготовке еще 8 каталогов: «русских, польских и иностранных медалей», «польских монет», «греческих, римских, византийских и восточных монет», «иностранных монет», «русских, польских и иностранных орденов», «католических религиозных медалей-икон», «православных и старообрядческих металлических икон, медальонов и крестов», «старинных печатей на металлах и камнях». i   Судя по описанию, две гривны были поддельные, а третья – новгородского типа. В «Каталоге российских монет коллекции Витебского государственного музея» приводится иной список слитков, поступивших из коллекции Бродовского: «новгородские гривны – 6», «курляндский рубль – 1», «рубли литовские – 3», «киевская гривна – 1», «серебряная киевская гривна, гальванопластика – 1», «золотая киевская гривна, гальванопластика – 1» (Перевод с белорусского, ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 16. – Д. 2. – Л. 4). j  В каталоге серебряные монеты удельного периода ошибочно называются «копейками». k   В составленном во вт. пол. 1920-х г.г. «Каталоге российских монет коллекции Витебского государственного музея» указывается, что из коллекции А.Р. Бродовского поступило 12 ефимков, но описания монет не h

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

191

После этого перечень идет с новой нумерацией (всего 1788 номеров). Сначала по периодам правления российских императоров – 1013 ед. (включая отдельные жетоны (коронационные, памятные), медали, в некоторых случаях – новоделы, подделки). Затем выделяются монеты, выпущенные Германией для оккупированных районов России во время Первой мировой войны – 5 ед. Монеты, «чеканенные для окраин России»: для Лифляндии и Эстляндии, Пруссии, Сибири, Польши, Финляндии. Всего 284 ед. Монеты «ошибочного», «уродливого» чекана, перечеканки, с «двойным ударом» – 490 ед. Каталог подвергся во многом заслуженной критике со стороны уполномоченного по делам музеев Западной области В.К. Лавровского, в частности, за включение в него медалей и жетонов. Бродовский составляет обстоятельную записку, в которой приводит подобные случаи в других изданиях, доказывает на примерах, как исчезает грань между монетами и медалями, оправдывает это с точки зрения построения экспозиции: «Как видно, в этом нет правил. Гиль, издавая дорогостоящий каталог монет бывш. вел. Кн. Георгия Михайловича Романова, в начале серии таблиц с изображением монет каждого царствования счел возможным поместить таблицы с портретами этих царей, точно также есть коллекции помещены специально портретные [зачеркнуто – «из серии с каждой этих медал»] медали [зачеркнуто – «с портретами»] царей в начале каждой серии монет того или другого царствования, и это придает коллекции менее скучный, менее [зачеркнуто – «более»] однородный вид, в особенности, для неспециалистов, которых, в сущности, подавляющее большинство. [зачеркнуто – «Поэтому в словах Лавровского»] Это уж, во всяком случае, не приносит нумизматике никакого ущерба. Полагаю, что все это [зачеркнуто – «известно»] Лавровскому [зачеркнуто – «известно»] очень хорошо известно, как известно и то, что в моей коллекции медали лежат особенно. Поэтому в словах [зачеркнуто – «Лавровского»] его «никак недопустимо совмещающие медалей с монетами» звучит какой-то отживший нумизматический фанатизм [зачеркнуто – «вовсе неуместный 1 неразб.»], принуждающий [зачеркнуто – «коллекционера»] коллекции монет быть приводится. См. также: Спасский, И. Г. Русские ефимки. Исследование и каталог. / И.Г. Спасский. – Новосибирск: Наука, 1988. – № 148, 414, 459, 830, 983, 1110, 1117, 1329, 1621, 1631, 1650.

192

В.А. Шишанов

застегнутыми на все пуговицы и стоять на вытяжку с руками по швам. Нумизматику нельзя втиснуть в определенные «законные» рамки, так как для нее такого «закона» нет. Мне известны две богатые коллекции, собранные знатоками русской нумизматики, из коих одна, в Вильне, включала в себя в хронологическом порядке решительно все, что выходило из-под станков монетных дворов до [зачеркнуто – «лубочных»] дурацких жетонов включительно, другая – в Киеве, в которой в числе русских помещены были все иностранные талеры, имевшие хождение в России. И та, и другая коллекции не заслуживают порицания, ибо обе [зачеркнуто – «рисуют»] изображают собою картины с разными сюжетами» [7, л. 1 – 6 об]. Каталог так и не был издан. Вскоре для Витебского губернского музея и его заведующего начались трудные времена. Постепенно отбирались помещения. В начале ноября 1923 г. под предлогом размещения клуба пединститута экспонаты музея в экстренном порядке были перенесены в обветшалое, сырое, неотапливаемое, с протекающей крышей здание закрытого Успенского собора [7, л. 18 и об.]. 13 июня 1924 г. Бродовский обнаружил кражу – несколько ящиков, в том числе с монетами и орденами, были взломаны. Вернуть пропавшее не удалось [7, л. 18 об], [10, л. 371 и об.]. В это же время поступают предложения о перевозе коллекции в Минск [10, л. 468 и об]. Но все же проблему помещения удалось решить, когда в конце 1924 г. под музей было передано здание витебской ратуши. Учреждение получило статус Витебского отделения Белорусского государственного музея, который объединил несколько собраний. Новая экспозиция была открыта для посещения 27 апреля 1925 г.l   Адчыненьне Вiцебскага музэю // Заря Запада. – 1925. – № 97. – 30 апреля. – С. 4. Музей объединил четыре собрания ранее существовавших в Витебске: Церковно-археологического древлехранилища, музея Витебской ученой архивной комиссии, частных музеев А.Р. Бродовского и В.П. Федоровича. Созданный музей неоднократно менял названия: 1924–1929 гг. – Витебское отделение Белорусского государственного музея (ВОБГМ); 1929–1932 гг. – Витебский культурно-исторический музей (ВКИМ); 1932–1937 гг. – Витебский социально-исторический музей (ВСИМ) ; 1939–1941 гг. – Витебский областной государственный исторический музей (ВОГИМ); 1947–1951 гг. – Витебский областной историко-краеведческий музей (ВОИКМ); с 1951 г. – Витебский областной краеведческий музей (ВОКМ).

l

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

193

В обновленном музее Бродовский получил должность научного сотрудника. Как и раньше, Антон Рафаилович активно участвовал в просветительской и краеведческой работе: читал лекции в клубах, воинских частях, учебных заведениях. Был членом Витебской комиссии по охране памятников истории и искусства (1919–1924), Витебского отделения Общества любителей мироведенияm, входил в президиум правления созданного в 1924 г. Витебского окружного общества краеведения. В 1921 г. на III съезде профсоюзов Витебской губернии было принято решение о присвоении А.Р. Бродовскому за активную многогранную деятельность звания Героя труда. 25 мая 1927 г. Бродовский приступил к составлению «Краткого описания иностранных монет, имеющихся в нумизматической коллекции музея Антона Рафаиловича Бродовского». По сквозной нумерации в рукописи приводятся описания 2477 предметов (преимущественно XVII–XIX вв., серебро, билон, медь), но на рубеже 20–30-х гг. вносились дополнения и уточнения сотрудником музея В.В. Добровольским, и цифра увеличилась до 2640. Записи довольно подробны: в большинстве случаев дается словесное описание изображения, приводятся легенды, указывается металл, диаметр, год, сделаны протирки, прорисовки, но не всегда указывается название, номинал монеты. Помимо монет в «Описание» вошли памятные медали (86 ед.), жетоны (58 ед.), игральные марки (16 ед.). Перечень открывается монетами церковных правителей («епископские», «папские») и медалями, посвященными реформации и ее деятелям. Затем без определенной системы следуют: монеты европейских государств (1264 ед.), среди которых по количеству выделяются Пруссия и объединенная Германия (232), Швеция (145), Франция (124), Англия и колонии (111), Бельгия (68). Далее – Кремниц (11), Саксония-Анхальт (43), Анхальт (6), Саксен-Кобург-Гота (2), Саксен-Мейнинген (2); Венеция и Ломбардия (16), Швейцария (24), Австрия (93), Баден (9), Швеция (145), Испания и Португалия (49), Греция (9), Венгрия (45), Дания (28), Мальта (2), Мансфельд (6), Рейс (1), Гессен (11), Бавария (27), Кельн (3), Вюртемберг (9),   Было опубликовано два доклада А.Р. Бродовского: Брадоўскі, А. Геолёгічнае вывучэньне Віцебшчыны (даклад на агульным сходзе Краязнаўчага таварыства 20-га сьнежня 1924 г.); Сьветазнаўства і рэлігія (даклад на Віцебскай акруговай сьветазнаўчай нарадзе, 25–26 красавіка 1925 г.) // Віцебшчына. – Віцебск, 1925. – Т. I. – С. 91–95, 202–203.

m

194

В.А. Шишанов

Брауншвейг-Люнебург (20), Тюрингия (1), Савойя (1), Гогенлоэ (1), Нидерланды (25), Люксембург (1), Италия (20), Бранденбург (21), вольные города и республики (61), Нассау (3), Лихтенштейн (1), Западная Фризия (7), Зеландия (4), Батавия (1), Базель (1), Тироль (5), Ольденбург (1), Ливония (11), Штольберг (3). Затем блок восточных, античных и византийских монет 647 ед.: Парфянское царство (27), куфические монеты (41), Пантикапей и Боспорское царство (121), Рим (318), Греция, Македония и греческие колонии (82), Византия (58). Монеты стран Америки: Гаити (2), Бразилия (8), Новая Гра­ на­­да (1), Аргентина (7), США (23), Парагвай (1), Восточный Уругвай (1), Боливия (1), Никарагуа (1), Перу (3), Мексика (8). Монеты стран Азии и Африки: Персия (64), Турция (54), Китай (69), Гонконг (13), Япония (27), Сиам (2), Южно-Африканская республика (4). Монеты государств Балканского полуострова: Румыния (27), Сербия (5), Болгария (4). Источник поступления монет не указывается, за исключением двух случаев. Это «коллекция из клада близ Вильно» – 46 мелких серебряных монет (преимущественно – гроши) императоров Германской (Священной Римской) империи первых двух десятилетий XVII в., а также Риги и Ливонского ордена. И «клад близ Вильно» – 68 шестигрошовиков 1752–57 гг. прусского короля Фридриха Великого. В начале марта 1928 г. Антон Рафаилович тяжело заболел («грудная жаба») и 17 марта скончался [14, л. 29]. Примечательно, что и тогда, когда краеведческий музей разместился в ратуше, коллекция Бродовского вплоть до его смерти сохраняла свою целостность в экспозиции. В «Перспективном плане музея на 1928–1932 гг.» директор музея И.И. Василевич отмечал: «Уважая долгую работу Бродовского по собиранию богатых коллекций, музей считал не этичным помимо воли Бродовского проводить соответствующую систематизацию, и ради этого последние коллекции разнообразного значения оставались сгруппированными в одном отделе, и от этого на общем фоне научной систематизации других отделов он являлся диссонансом, который нарушал общий научный характер музея. Теперь, после смерти А.Р. Бродовского, для введения коллекций его собрания в общую систему музея в ближайшее время будет при-

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

195

ступлено к ее систематизации и размещению по надлежащим отделам, отбору из коллекций Бродовского предметов музейного значения» [13, л. 12 и об.]. Около двух лет решалась судьба оставшегося после смерти коллекционера имущества. После чего 24 апреля 1930 г. в музей были переданы 372 предмета «музейного значения» (фотографии, живопись, рисунки, геодезические приборы, антиквариат), в том числе свыше 100 предметов нумизматикиn. 1548 книг на русском и иностранных языках (из них около 70 – по нумизматике) поступили в Витебское отделение Белорусской государственной библиотеки [12, л. 122–146]. Реконструировать состав нумизматической коллекции Бродовского позволяют также книги поступлений, описи и каталоги, составленные в краеведческом музее во второй половине 1920-х ггo. В «Перечневой описи печатей из собрания А.Р. Бродовского» [5, л. 15–16 об.] насчитывается 76 предметов: бронзовые, стальные печати церковных особ и костелов Гродно, Белостока, Полоцка; личные печати мещан, дворянp конца XVIII–XIX вв. и т. д. В Витебске коллекция пополнилась печатью тестя М. Шагала владельца ювелирного магазина Ш.-Н. Розенфельда, при отсутствии других мемориальных вещей, связанных с художником, это весьма ценный для нас предмет. Отметим, что при создании экспозиции музея   В списке «предметов музейного значения» приводится следующий перечень: «Мешочек с медными монетами 68 шт., коллекция бумажных денег (1), медали, из них 4 серебряных (10), разные монеты 28 (из них 19 серебряных), коробочка со старыми московскими копейками (1), <…> коллекция старинных денег в мешке (1), «гербовая фамильная печать (1), серебряная печать (1), печати старинные (3)». Перевод с белорусского. ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 1. – Д. 32. – Л. 120 об. o   Опись музейных экспонатов по отделу государственно-общественного быта» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 6. – Д. 1); «Опись коллекции печатей» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 11. – Д. 2); «Опись разных коллекций: медали, печати, бумажные деньги, охотничье и др. оружие и т. п.» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 11. – Д. 13); «Каталог российских монет коллекции Витебского государственного музея» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 16. – Д. 2); «Польская нумизматика» (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 16. – Д. 3). p   На печатях главным образом польская эмблематика (гербы «Ястржем­ бец», «Тронбы», «Любич», «Косцеша», «Корвин», «Рох», «Дрогомир» и др.), но наличие только инициалов владельцев затрудняет атрибуцию. n

196

В.А. Шишанов

были использованы витрины из магазина Розенфельда [6, л. 136]. В «Описи медалей, значков и жетонов коллекции А.Р. Бродовского» [5] в разделе «Разные западно-европейские государства» – 335 предметов. Широко представлены медали и жетоны на события Великой Французской революции и наполеоника, медали Франции (около 80 ед., выставки, персоналии), Австрии (32 ед.), Швеции, Италии, немецких государств и городов, религиозные, сатирические и т. д. В разделе «Польша» – 131 предмет: медали в честь польских королей, коронационные жетоны Владислава IV Вазы (1633 г.), Августа Понятовского (1764 г.), в честь польских послов в европейских государствах (1789 г., 8 ед.), в честь Т. Костюшко, А. Мицкевича, Я. Матейко, Г. Сенкевича, лорда Д. Стюарта, важных событий в истории Польши и Литвы. На основе имеющихся в нашем распоряжении документов мы не можем подтвердить мнение Л. Узебло о том, что «медальерному искусству, связанному с Вильнюсом, Бродовский уделял особое значение» [22], возможно, эта часть собрания не была эвакуирована в Витебск. Выявлена лишь медаль, посвященная 300-летию Виленского университета (1828 г.) и серебряный жетон в память Первой выставки картин и предметов художественной промышленности в Вильно в 1902 г. [4, л. 119 об.]. В разделе «Россия» перечисляется 687 предметов. Здесь памятные медали из серии портретов русских князей и царей, на события правления Петра I и других русских императоров XVIII – XIX вв., в память войны 1812 г., различных выставок, юбилеев учреждений и выдающихся деятелей России. В этот же список вошли должностные знаки (17 ед., в том числе знак волостного старшины Анненбурга, Курляндская губ.), наградные медали (53 ед.q, в том числе два польских креста «Virtuti militari» периода восстания 1831 г.), жетоны и значки. Более полно награды и знаки отличия из коллекции Бродовского перечисляются в «Описи музейных экспонатов по отделу государственно-общественного быта» [4]. Так, в состав «Коллекции иностранных орденов и наград»   В «Описи музейных экспонатов по отделу государственнообщественного быта» в разделе «Медали-заслуги» перечисляется 73 медали из коллекции А. Бродовского (ВОКМ. – Научный архив. – Ф. 6. – Д. 1. – Л. 79–81 об.).

q

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

197

вошли 44 ордена и 12 медалей 24 государств. Среди них – знаки и звезды орденов Пруссии (5 ед.r), Саксен-Веймара (1 ед.), Ольденбурга (1 ед.), Мекленбурга (3 ед.), Саксонии (1 ед.), Гессена (1 ед.), Австрии (2 ед.), Италии (1 ед.), Голландии (1 ед.), Бельгии (1 ед.), Дании (1 ед.), Ватикана (1 ед.), Франции (2 ед.), Японии (2 ед.), Персии (1 ед.), Сиама (2 ед.), Турции (1 ед.), Черногории (1 ед.), Болгарии (3 ед.), Румынии (4 ед.), Сербии (4 ед.), Испании (2 ед.), 3 неопределенных. «Коллекция российских орденов и знаков отличия» насчитывает 27 единиц знаков и звезд орденов и 85 единиц других разного рода медалей и знаков. Важным источником по составу коллекции краеведческого музея является опись «польской нумизматики», которая включает 2971 монету из коллекции А.Р. Бродовского (преимущественно серебро, билон). Первоначально монеты распределяются по периодам истории Польши и Литвы, и в этих рамках составитель старался выстроить их по годам чеканки: • «Монеты, предшествующие объединению с Литвой» (XI– XIV вв.) – 38 ед.s: «Денарий Риксы, вдовы Мстислава II» – 6 ед.; «Денарии Владислава I Германа» – 3 ед.; «Денарии Владислава II» – 3 ед.; «Денарий Владислава II для Мазовии» – 5 ед.; «Денарий Болеслава IV» – 3 ед.; «Брактеат с изображением польского орла (Лешка Черного)» – 1 ед.; «Брактеаты конца XIII и нач. XIV в., приписываемые Владиславу Локетку». – 3 ед.; «Квартник Казимира III (краковский)» – 4 ед.; «Обол Людвига Венгерского» – 2 ед.; «Мелкая серебряная монета без легенды – Ядвиги» – 1 ед.; «Денарий Кейстута, сына Гедимина» – 2 ед.; «Денарий литовский с «копьем и колюмном» – 4 ед.t • «Монеты Польши и Великого княжества Литовского до 1572 г.» – 457 ед.   Указывается общее количество предметов, вне зависимости, знак или звезда ордена находятся в списке. s   Указывается только количество монет из коллекции А.Р. Бродовского. t   Современные исследователи считают, что эти монеты имеют саксонское происхождение. См.: Suchodolski, S. Denar w kalecie / S. Suchodolski. – Wroclaw, 1981. – S. 12. В коллекции ВОКМ из перечисленных здесь монет сохранились денарии Владислава II Изгнанника, Болеслава IV Кудрявого и литовские денарии. r

В.А. Шишанов

198 • • • • •

1573 – 1586 – 31 ед. 1587 – 1648 – 532 ед. 1649 – 1696 – 902 ед. 1696 – до падения Польши – 324 ед. «Монеты, чеканенные для разных частей Польши после ее разделов (кроме русской)» – 128 ед. (включая монеты Герцогства Варшавского и восстания 1831 г.). • «Монеты, чеканенные в России для царства Польского» – 347 ед. • «Новая Польша» – 3 ед. В разделе «Монеты окраин Польши и оккупированных областей» – 211 монет (Восточная Пруссия, Курляндия, Ливония, Эльбинген под шведской оккупацией). В 1941 г. фонды ВОКМ были эвакуированы в Саратов. По возвращении выяснилось, что значительное количество предметов утрачено и депаспортизировано. И все же значительная часть нумизматической коллекции А.Р. Бродовского сохранилась. В настоящий момент достоверно определить принадлежность к коллекции позволяют сохранившиеся на предметах старые инвентарные номера и процарапанные на многих монетах крупных номиналов и медалях инициалы («А.Р.Б.») или фамилия прежнего владельца. Литература и источники 1. Вайнкоп, Ю. Витебский археологический музей / Ю. Вайнкоп // Школа и революция (Витебск). – 1919. – № 24–25. – 16 авг. – С. 9. 2. Витебский музей // Известия Витебского губсовдепа. – 1920. – №64. – 24 марта. – С. 2. 3. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 5. – Д. 2. 4. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 6 – Д. 1. 5. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 11. – Д. 13. 6. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 12. – Д. 3. 7. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 42 – Д. 1. 8. ВОКМ. Научный архив. – Ед. хр. 1029/2. Рукопись. 9. Вся Вильна: Адрес. и справ. кн. гор. Вильны и путеводитель по городу и его окрестностям... на 1911 год. – Вильна, 1911. – Разд. III. – C. 42; Разд. VII – C. 20. 10. ГАВО. – Ф. 170. – Оп. 1. – Д. 180.

Музей и нумизматическая коллекция А.Р. Бродовского

199

11. ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 1. – Д. 1. – Л. 26. Фрагмент автобиографии А.Р. Бродовского. 12. ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 1. – Д. 32. 13. ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 1. – Д. 38. Перевод с белорусского. 14. ГАВО. – Ф. 1947. – Оп. 2. – Д. 50. После эвакуации из Вильно управление было переименовано в «Окружное квартирное управление Двинского военного округа на театре военных действий». 15. Гужалоўскі, А.А. Нараджэнне беларускага музея / А.А Гужалоўскі. – Мн.: НАРБ, 2001. 16. Жиркевич, А.В. По поводу музея Бродовского в Вильне / А.В. Жиркевич // Исторический вестник. – 1909. – № 5. – С. 782–784. 17. Записки Северо-Западного отделения Императорского русского географического общества. – Вильно, 1911. – Кн. 2. – С. 358. 18. К открытию Городского художествен. училища и городского музея // Известия Вит. Губ. Совета крест., раб., красноарм. и батрацк. деп. – 1918. – № 195. – 12 сент. – С. 5. 19. Музей А.Р. Бродовского в Вильне // Исторический вестник. – 1909. – № 1. – С. 412–413. 20. Организация музея в Витебске // Жизнь искусства (Петроград). – 1919. – № 76. – 12 февр. – С. 3. 21. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). – Ф. 336. – Оп. 5. – Д. 10. 22. Uzębło, L. Z działalności numizmatyków Wileńskich / L. Uzębło // Słowo. – 1930. – Nr. 170. – S. 3

Н.Н. Хруцкая (Витебск)

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ КОЛЛЕКЦИОНЕРА И.Д. ГАЛЬКЕВИЧА Иван Данилович Галькевич – уникальная личность, интересный человек. Не случайно посетители музея хотят больше знать

200

Н.Н. Хруцкая

о нем, часто задают вопросы о трудовой и военной деятельности Галькевича. Но, к сожалению, материалов, рассказывающих о деятельности Галькевича, расширенных биографических сведений у нас почти не было. Учитывая неоднозначное отношение вдовы, возникали сложности с получением документов и подробных биографических сведений. Нам пришлось вести поисковую работу, искать сведения в Государственном архиве Витебской области, архивах Октябрьского районного Комитета КПБ г. Витебска и военкомата. Мы общались с родственниками Галькевича, фиксировали их воспоминания. Была налажена переписка с родственниками из Москвы. В результате этой работы фонды музея пополнились документальными и фотодокументальными материалами, рассказывающими о семье Галькевича. Фотографии из архива Галькевичей являются иллюстрацией того, о чем мы рассказываем на экскурсии, и используются на выставке «Из семейного альбома». Иван Данилович Галькевич родился 12 октября 1895 г. в г. Витебске в семье рабочих, где кроме Ивана Даниловича было еще три девочки. Отец, Галькевич Даниил Федорович, до революции работал на частных кожевенных заводах г. Витебска, после революции – на государственном кожевенном заводе. Мать, Анастасия Федоровна Галькевич, работала вместе с отцом, затем – домохозяйка. В 1913 г. Иван Галькевич закончил 4-классное городское училище, затем поступил на двухгодичные учительские курсы. Проучившись год, вынужден был оставить учебу вследствие продолжительной болезни отца и работал чернорабочим на городской железной дороге. В январе 1915 г. Иван Галькевич был призван в старую армию, где служил сначала рядовым, в феврале 1916 г. был послан в Петергофскую школу прапорщиков, по окончании которой был направлен командиром роты в Окский пехотно-стрелковый полк. Получив ранение на Западном фронте, пролежал в госпитале сначала в Минске, затем в Москве. После демобилизации Иван Данилович приехал в Витебск, как инвалид II группы получал пенсию. В 1918 г. в жизни Ивана Даниловича произошло важное событие – он обвенчался с Филипцевой Екатериной Максимовной.

Штрихи к портрету коллекционера И.Д. Галькевича

201

По воспоминаниям родственников, Екатерина Максимовна была женщиной необыкновенной души, добрая, отзывчивая. В 1919 г. в семье Галькевичей пополнение – родился сын Геннадий. Нужно было содержать семью, и Иван Данилович поступает конторщиком на ст. Витебск белорусской железной дороги. Но тяга к знаниям, к открытию нового победила. Работал Галькевич ночью, а днем посещал двухгодичные учительские курсы. По окончании курсов в 1920 г. был направлен учителем в деревню. Семья следует за Иваном Даниловичем и живет вместе с ним в сельской местности. В 1922 г. в семье Галькевичей родился второй сын – Серафим. Иван Данилович сначала работал учителем Обольской начальной школы, потом заведующим начальной школы Скрыдлева и заведующим 2-комплектной школой в Высочанах. Принимал активное участие в общественно-политической жизни. В 1925 г. был принят кандидатом в члены КПБ(б) парторганизацией Высочанского района, в июне 1927 г. парторганизация завода им. Кирова («Красный Металлист») перевела Галькевича в члены КПБ. В период работы учителем в деревне Галькевичем была собрана большая коллекция предметов белорусского быта и старины (резьба по дереву, вышивка и др.). Эту коллекцию Иван Данилович безвозмездно подарил в 1927 г. Витебскому музею. С 1926 г. Иван Данилович Галькевич на партийной работе. Он работает в Витебском Окружкоме КПБ: сначала заведующим общим отделом, потом начальником спецотдела Витебского Окружного потребсоюза, после ликвидации последнего – начальником спецотдела горкома КПБ. Параллельно Иван Данилович учится в вечерней советской партийной школе. В 1931 г. ЦК КПБ(б) направил Ивана Галькевича в счет парттысячи в Витебский ветеринарно-зоотехнический институт. Во время учебы в институте Иван Данилович неоднократно поощрялся грамотами и денежными премиями за высокую успеваемость и активное участие в общественной работе. После окончания института был оставлен ассистентом на кафедре нормальной физиологии домашнего животноводства. Учась в ветинституте, работал секретарем бюро факультетской ячейки КПБ(б), членом парткомитета и секретарем парткома КПБ(б). В 1929 и 1933 гг. прошел партчистку, в 1935 г. – проверку документов. Замечаний не было.

202

Н.Н. Хруцкая

В 1937 г. Иван Данилович Галькевич был членом Государственной квалификационной комиссии института по Ветеринарному и Зоотехническому факультетам. Вследствие уменьшения часов на кафедре Галькевич перешел на работу ассистентом кафедры физиологии человека в Витебский медицинский институт по приглашению заведующего кафедрой мединститута профессора Т.А. Фещенко. Работая в мединституте, он написал кандидатскую диссертацию по теме «Влияние метаболитов мозга, сердца, печени, почек и мышц на развитие клеток». До войны Иван Данилович успел собрать свою вторую коллекцию, включающую помимо многочисленных ценных литературных памятников и книг более 20 тысяч белорусских и русских пословиц и поговорок, собранных на Витебщине. Эта коллекция была впоследствии разграблена немецкими оккупантами. В марте 1941 г. Галькевич сдал государственный кандидатский экзамен и уехал в Москву на курсы усовершенствования врачей, оттуда 23 июня 1941 г. отправился на фронт, где пробыл до дня Победы. Рукопись диссертации была оставлена профессору Фещенко, один экземпляр – жене. Но профессор Фещенко умер в 1942 г., жена умерла от рака желудка в Сызрани в 1944 г. – оба экземпляра диссертации были утрачены. В Советской Армии Иван Данилович Галькевич служил дивизионным ветврачом, потом начальником лечебного отдела армейского лазарета, с 1944 г. – начальником армейского лазарета. В военное время Галькевич дважды перенес контузию головы. Последняя, в 1944 г., сопровождалась сотрясением мозга в тяжелой форме с 22-дневным бессознательным состоянием. Благодаря заботам будущей супруги, медсестры Александры Филатовой, Иван Данилович быстро идет на поправку. После госпиталя Галькевич вернулся на фронт. В служебной характеристике Галькевича отмечено, что, исполняя свои обязанности в годы Великой Отечественной войны, он быстро освоил объем эвакуационной работы, обеспечил эвакуацию больных и раненых лошадей в ходе всех боев. Особенно большую работу по эвакуации лошадей выполнил лазарет в 1945 г. в период зимнего наступления Советской Армии. Хозяйство лазарета всегда было в должном порядке, автотранспорт на ходу. За проявленные в военное время доблесть и мужество в борь-

Штрихи к портрету коллекционера И.Д. Галькевича

203

бе с немецкими захватчиками И.Д. Галькевич был отмечен правительственными наградами – орденом Красной Звезды (1944 г.) и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (1945 г.). В годы Великой Отечественной войны сыновья Ивана Даниловича также служили в Советской Армии. Оба офицеры. Геннадий – летчик, Серафим – заместитель командира роты по политчасти. В 1945 г. Галькевич был назначен начальником крупного мясокомбината при Управлении Северной группы войск в советской зоне оккупированной Германии. Работая на мясокомбинате, Иван Данилович внес ряд предложений по организации производства, в результате добился выработки колбасных изделий – в сутки 6,5 тонны вместо 1,5 тонны, организовал реализацию отходов и субпродуктов и значительно повысил выход мяса и жиров, что было отмечено в соответствующих документах. В 1948 г. по просьбе Галькевича Политическое Управление Северной Группы войск направило его старшим воспитателем и преподавателем физиологии и анатомии в первую советскую среднюю школу. После ликвидации школы Галькевич возвращается в Советский Союз, в Витебск, где восстанавливается на прежней работе в медицинском институте. Возвращается он вместе с женой – Александрой Прокофьевной. В 1950 г. Иван Данилович заканчивает Вечерний университет марксизма-ленинизма и 2-месячные курсы усовершенствования врачей в Москве. В 1952 г. И.Д. Галькевич был занесен на Доску почета «За отличную работу и активное участие в общественной жизни института». В 1950 г. Галькевич получил вторую тему кандидатской диссертации «Подкожные переливания чужеродной крови». Шесть лет он работает над этой темой, проводя многочисленные опыты. Позже работу отправили в Минский медицинский институт на проверку. В 1956 году Галькевич ушел из института и до марта 1957 года работал лектором в Областном лекционном бюро, вследствие ликвидации последнего перешел на пенсию. На пенсии Иван Данилович продолжает собирать свою третью коллекцию, начало которой было положено сразу после войны. В квартире Галькевича функционировал домашний музей. Его посетителями являлись горожане, гости города. Верной помощницей и соратницей Ивана Даниловича являлась его супруга Александра

204

Н.О. Сергеенко

Прокофьевна. Через все годы совместной жизни Иван Данилович и Александра Прокофьевна пронесли чуткое, трепетное отношение друг к другу. Находясь в разлуке (Александра была на отдыхе), Иван Данилович скучал по жене, беспокоился, писал ей письма. «Иду на почту за письмом, а не будет, сам пошлю». «Беспокоит меня, что так долго нет писем. Здорова ли? Только бы здорова, а если писать некогда, это не беда». 26 ноября 1976 г. крупнейшего витебского коллекционера Ивана Даниловича Галькевича не стало. Спустя 17 лет Александра Прокофьевна осуществила его мечту – подарила богатейшую коллекцию своего мужа городу Витебску. На основе этой коллекции в 1993 г. был создан Музей частных коллекций. По-разному сложились судьбы детей Ивана Даниловича Галькевича. После войны неожиданно умер старший сын Геннадий, младший – Серафим – долгие годы преподавал историю в школе, был директором средних школ № 2 и № 11 г. Витебска. Работал он до почтенного возраста – до 70 лет. В настоящее время внуки и правнуки Ивана Даниловича проживают в Москве. Несколько лет назад они побывали в Витебске и посетили Музей частных коллекций.

Н.О. Сергеенко (Полоцк)

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ КРАЕВЕДЕНИЯ В МЕЖВОЕННОЕ ВРЕМЯ В ЭКСПОЗИЦИИ ПОЛОЦКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ К 80-летию Полоцкого краеведческого музея была открыта стационарная выставка «Полацк у міжваенны час. 1917–1941». В помещении музея на втором этаже, где показ «советского периода» был традиционным, вновь открылись после проведенной реэкспозиции два зала для посещения. Сотрудники (авторы и создатели выставки) Краско О.Д., Козел О.В., Сергеенко Н.О., художник Александр Васильевич Коно-

История развития краеведения в межвоенное время

205

валов предложили модель исторической экспозиции, опирающейся на конкретные события, факты и персоналии городской истории обозначенного периода. В освещении событий городской истории было предложено знакомство с особенностями межвоенного времени Полоцка, которые представлены в научных работах сотрудников музея [3–9; 18–22], а также в новейших исторических исследованиях [2; 10; 12–14; 16]. Исходя из возможностей экспозиционной площади (два больших смежных зала), материал был разделен на два дополнительных условных периода, связанных с особенностями истории города довоенного времени и переходом территории полоцких и витебских земель из состава Российской республики в состав БССР: – 1917 – 1924 гг.; – 1924 – 1941 гг. Основной характер показа исторического материала по данным периодам – образно-информационный. Большую роль в подаче материала должен был играть, по замыслу художника и экспозиционера, цвет. Доминирующим цветом первого экспозиционного зала был выбран красный цвет, второго зала – зелено-красный. Образ революционных перемен, территориальные проблемы пограничного Полоцка, политика сталинских репрессий были воплощены художником-абстракционистом Александром Коноваловым в инсталляциях «Кабинет чиновника нового времени», «Граница», «Диктатура». «Красное окно» – удачная находка художника в передаче идейного содержания. Комплекс предметов (пулемет «максим», колючая проволока, карта 1918 года времен немецкой оккупации, пограничные «ежи») подиума первого зала раскрывает основную особенность довоенного Полоцка как пограничного города в связи с формированием западной государственной границы вблизи Полоцка. Вместе с художественным оформлением первого зрительного ряда – экспозиционных витрин, в конкретно-предметной форме раскрывающих содержание темы – большую дополнительную нагрузку на выставке несут фотокопии материалов, размещенные над памятниками материальной и духовной культуры первого зрительного восприятия. В комплексе с разнородными предметами экспозиции (представлено 633 экспоната) они являются фоновым мотивом, помогая «озвучить» общепринятые, стандартные представления об эпохе. Яркое и неординарное оформление было подготовлено фотомастером Александром Чертковым.

206

Н.О. Сергеенко

Основной темой, представленной в двух экспозиционных залах, была выбрана история создания Краеведческого музея. История развития краеведческого движения в Полоцке изучалась сотрудниками музея на основе фондовых коллекций, работы в архивах и оказалась исследованной наиболее всесторонне. Большое количество информации по этой теме вводилось в оборот на конференциях сотрудниками заповедника, выявлялось по мере работы над созданием тематико-экспозиционного плана выставки [24]. Прежде всего были изучены процессы развития народного просвещения и культуры довоенного времени, выявлены и уточнены «ключевые фигуры», которые формировали краеведческое движение в городе, уточнены причины, по которым в Полоцке оказались неудачными две попытки создания краеведческого музея. Значительная часть комплексов материалов первого зала выставки отражают массовую историко-культурную работу полоцкого уездного отдела народного образования, которая легла в основу начального этапа краеведческого движения. Представлены материалы, связанные с историей создания в городе первых городских народных учреждений культуры: двух музыкальных школ, народной художественной школы. Фотокопии второго ряда показывают организаторов активной театральной работы в городе, педагогическую интеллигенцию. Информационно представленный материал данной части экспозиции подчинен рассказу об особенностях развития историко-культурной работы в Полоцке и теме создания городского музея. Обе попытки создания городского музея в Полоцке, предпринятые в 1919 и в 1920–21 гг., были связаны с деятельностью небольшой группы активной молодежи, объединенной под руководством Петра Иосифовича Дейниса, человека неординарного, высокообразованного. Ученый-археолог, директор Первой Советской школы, увлеченный полоцкими церковными древностями, сплотил круг единомышленников, наиболее активными из которых были друзья его сына Ивана – Курт Берчи, Здислав Курек и другие ученики полоцких педагогических курсов. В 1919 году, после перехода земель Витебской губернии в состав РСФСР, Полоцкий уездный отдел народного образования организовал активную культурно-просветительную работу в городе, в том числе по созданию историко-археологического и природно-этнографического музея. Согласно документам архива, идея создания первого городско-

История развития краеведения в межвоенное время

207

го музея принадлежала молодому сотруднику отдела образования Курту Берчи [25, л.13–16]. 15 мая 1919 года организуется закупка и сбор предметов по 19 волостям уезда. Эта работа поручается 19 инструкторам, каждому было выделено по 5 тысяч рублей. Кроме этого отдел образования для устройства музея добивается полномочий своему представителю Сафоновой на право сбора ценных предметов по домам состоятельных граждан города Полоцка. Сбор предметов проводился не только в домах, покинутых своими хозяевами. Так, в квартире Марка Аронова, бывшего владельца кинотеатров в Полоцке, было взято 2 картины, чучела птиц; в доме Минца, домовладельца, предпринимателя, – старинный снаряд и исторические картины. Специальная комиссия, в которую входил художник Дмитрий Виноградов, проводила экспертизу собранных предметов. Было определено трехэтажное здание по улице К. Маркса № 14 (по старой нумерации) для первого городского музея – «Бывший дом Минца» [17, с. 4]. На ремонт его будущих 22-х комнат удалось собрать 41 тысячу рублей. 2 сентября 1919 года преподавателем А.С. Еленевым организуется музейно-выставочно-экскурсионная секция при внешкольном подотделе народного образования из 15 человек, будущий костяк музейных работников города. Однако подход польских войск к городу и размещение в предполагаемом здании музея военного госпиталя отложили вопросы создания народного музея. Вторая попытка создания музея была вновь связана с именами Петра и Ивана Дейнисов [23, с. 7], Здислава Курека, Курта Берчи, Дмитрия Виноградова, Юделя Берманта – наиболее активными членами Комиссии по охране памятников старины и искусства. Работа комиссии в Полоцке в документах архива фиксируется с 23 июня 1920 года по 1 марта 1922 года [27, л. 35], причем, уже с января 1922 года ее деятельность была фактически остановлена из-за сложных социально-экономических проблем Российской республики. Несмотря на небольшой срок своей работы, членами комиссии предпринимались попытки создания музейного фонда, развития массового краеведческого движения, о чем свидетельствуют документы и материалы, представленные в экспозиции выставки. Комплекс культовых предметов разных конфессий и копии документов Полоцкого архива импульсивно «врываются» в плавный рассказ поступательного развития культурно-образовательных про-

208

Н.О. Сергеенко

цессов в городе. Ступенчатым изломом экспозиционных витрин и ярким плакатом «О помощи голодающим Поволжья» материалы представляют малоизвестные страницы городской истории широкому кругу посетителей музеев и городских экскурсий. Основной задачей деятельности полоцкой Комиссии по охране памятников старины и искусства было обследование полоцких церквей и церквей Полоцкого уезда, составление описей церковного имущества. Эти сведения легли в основу деятельности комиссии по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих немцев Поволжья. В Полоцке изъятие церковного имущества проводилось в апреле-мае 1922 года, кроме ценных серебряных предметов были ликвидированы культовые реликвии католической и православных церквей, начались массовые аресты священнослужителей и верующей интеллигенции, поддерживающей антирелигиозные выступления священников. Вывоз 200 килограммов церковных ценностей, военное положение, введенное в городе с 15 июля 1922 года, остановили всякие попытки создания городского музея, сбора предметов музейной значимости и фактически прекратили развитие краеведения в городе. Новый этап в развитии краеведения в Полоцке наступает с весны 1924 года, после реорганизации Полоцкого уездного отдела народного образования в Окружной отдел народного образования и проведения политики белорусизации. Тематические комплексы двух основных периодов развития краеведческого движения в межвоенное время представлены во втором экспозиционном зале. 1924–1930 гг. – период организации Краеведческого Товарищества в Полоцке и районных товариществ в округе, проведение всесторонних краеведческих исследований, сбора музейных экспонатов. Результаты активной работы первых музейщиков должны были концентрироваться в музеях, их исследовательская работа рассматривалась как научная деятельность. Обязательными были публикации статей в журналах и газетах, местном сборнике «Полотчина» [15]. Важным событием этого периода было открытие Полоцкого окружного краеведческого музея в помещении Софийского собора. Открытие музея состоялось 26 декабря 1926 года [1, с. 1] и было приурочено ко второй годовщине Краеведческого Товарищества, созданного в Полоцке 26 декабря 1924 года [26, л. 16–17]. Общегородской праздник – открытие музея – проводился на Скориненской горке, так была переименована в 1925 году,

История развития краеведения в межвоенное время

209

во время празднования 400-летия белорусской печати, Софийская гора – Верхний замок, на котором находился Софийский собор. Красное знамя развевалось над собором, в стенах которого теперь был создан центр белорусской культуры — музей. Однако волна репрессий, обрушившаяся на белорусскую интеллигенцию в 1929 году, привела к полному уничтожению историко-культурной работы в городе, разгрому краеведческого движения и аресту лидеров полоцкого краеведческого движения: Сергея Мелешко – историка, сотрудника Полоцкого окружного музея; Евгения Южика – заведующего Окружным отделом народного образования в Полоцке с сентября 1924 по февраль 1926 года, проводившего основную организационную работу по организации Краеведческого Товарищества и развитию школьного краеведения; Петра Кривицкого – активиста литературного объединения «Молодняк», полоцкого краеведа и музейщика; Льва Дашкевича, проводившего научное фотографирование полоцких памятников при их обследовании и реставрации, и многих других краеведов, музейщиков [10]. Большой объем информации, сосредоточенный в собранных материалах по организации Краеведческого Товарищества, документальных и печатных изданиях по краеведению, литературных печатных и рукописных произведениях «молодняковцев», фотодокументах фондов НПИКМЗ и копиях материалов Центрального архива КГБ, позволил организовать часть данной экспозиции с акцентом на копии документальных материалов. В тематикоэкспозиционном плане выставки «Полацк у міжваенны час. 1917– 1941» предполагалось изготовление качественных муляжей, копий документов и фотоматериалов. Однако технические трудности подсказали другой выход: в экспозиционных витринах использовать только оригиналы документальных и материальных памятников фондовых коллекций, дополняя их электронными копиями материалов с исторически емкой информацией. На большую электронную плазменную панель были выведены для просмотра посетителями копии документов репрессированных музейщиков, литераторов, государственных деятелей белорусизации, чьи судьбы были связаны с Полоцком. Такой подход мог бы позволить в целом кардинально изменить работу стационарной выставки в традиционном понимании. Современные средства использования и передачи информации открывают перспективы новых форм работы в стиле XXI века: выставка-

210

Н.О. Сергеенко

проект с более широкой тематикой и постоянно пополняющимся материалом. Запись на цифровые носители воспоминаний, кино- и фотодокументов, создание тематических презентаций, выпуск буклетов и брошюр со временем позволили бы превратить данную выставку в комплексный центр «электронной памяти». Временной рубеж 1930–1941 гг. в истории краеведения характеризуется современными исследователями как период формализма и создания нового подхода к краеведческому движению [2, с. 30]. Массовые репрессии привели к полной ликвидации краеведческого движения на Беларуси в 1934–1938 гг. В предвоенные годы перед краеведческим движением были поставлены новые задачи: освещение и участие в социалистическом строительстве. В экспозиции стационарной выставки «Полацк у міжваенны час. 1917–1941» в контексте тем развития промышленности и сельского хозяйства в довоенное время новое направление краеведения представлено интересным художественным решением: выделены монографические комплексы материалов полоцких краеведов советского времени – Николая Маниса и Ивана Дейниса. Кроме их личных вещей в экспозиции акцентированы некоторые исторические темы, впервые разработанные этими краеведами в послевоенный период. Освещение советского времени в музейных экспозициях – сложная задача. Как правило, показ истории довоенного времени – схематичен, практически одинаково наполнен штампами и стандартным подбором материала. Широко и разнообразно представляются этнография первой половины XX столетия, колхозное строительство, развитие довоенной промышленности, культурная жизнь. Существующие стереотипы показа сложных и противоречивых исторических процессов советского периода не дают представления о реальной жизни людей. Мифологизация советского времени приводит к размытому пониманию прошедшей эпохи. Между тем, именно сейчас обществу необходим исторический анализ итогов прошлого опыта нашей страны и сложных решений выбора пути развития, которое принимало общество в то время. Выставка «Полацк у міжваенны час. 1917–1941» предлагает в основе показа тему истории развития краеведческого движения [11]. От начала формирования и небывалого подъема краеведческого движения на Беларуси в 20-е годы ХХ столетия в основе краеведения лежали сложные процессы развития национальной культуры и са-

История развития краеведения в межвоенное время

211

мосознания, выбор научных методов в изучении и исследовании «малой родины». В Полоцке у истоков краеведческого движения стояли образованные и активные преподаватели городских школ и педагогического техникума, опирающиеся в своей работе на дореволюционный опыт предшественников. Научная работа, издательская работа, участие в раскопках, обследованиях и охране полоцких древностей, активная популяризаторская работа и сбор предметов материальной и духовной культуры лишь некоторые направления их деятельности. Результатом развития краеведческой работы в Полоцке стало создание Окружного краеведческого музея, открытого 26 декабря 1926 года, во вторую годовщину Краеведческого товарищества. Судьба первых музейщиков, краеведов, культурных работников, история создания и открытия музея долгое время оставались неизвестными современникам. Между тем, реализация научных разработок сотрудников на выставке «Полацк у міжваенны час. 1917–1941», знакомство посетителей с малоизвестными страничками городской истории и истории полоцкого краеведения содействуют позитивному отношению к материальному и культурному наследию города. Литература и источники 1. Бабоўка, П. На адчыненьні акруговага краязнаўчага музею / П. Бабоўка // Чырвоная Полаччына. – 1926. – 29 снежня – С. 1. 2. Дзянісаў, А. Развіццё краязнаўчага руху ў БССР у 1920– 1930-я гг. / А. Дзянісаў // Беларус. гіст. часоп. – 2008. – № 4. – С. 24–32. 3. Джумантаева, Т.А. Краязнаўчы музей Полацка / Т.А. Джумантаева // Па выніках навукова-даследчай работы ў 1999 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 2000 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2000. – С. 5–20. 4. Джумантаева, Т.А. Да пытання аб стварэнні краязнаўчага музея ў Полацку / Т.А. Джумантаева // Да 75-годдзя Полацкага краязнаўчага музея: матэрыялы гісторыкакраязнаўчай канф., Полацк, 18–19 мая 2001 / НПГКМЗ. – Полацк, 2001. – С. 29–32. 5. Краско, В.Д. Краязнаўчы рух на Полаччыне ў 20-я гады ХХ ст. / В.Д. Краско // Да 75-годдзя Полацкага краязнаўчага музея: матэрыялы гісторыка-краязнаўчай

212

Н.О. Сергеенко канф., Полацк, 18–19 мая 2001 / НПГКМЗ – Полацк, 2001. – С. 56–59. 6. Краско, О.Д. История Полоцкого краеведческого музея / О.Д.Краско // Па выніках навукова-даследчай работы ў 1997 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 1998 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 1998. – С. 14–16. 7. Ильницкий, А.Н. “Дай моим больным доверие ко мне и к моему искусству…” (краткие заметки об истории медицины Полоцка) / А.Н. Ильницкий, К.И. Прощаев, О.В. Козел. – СПб.: Система, 2005. – 87 с. 8. Козел, О.В. Проблема комплектования и подготовки кадров медицинского персонала на Полотчине в 20–30-е годы / О.В. Козел // Па выніках навукова-даследчай работы ў 2005 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 2006 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2006. – С. 20–31. 9. Козел,О.В. Развитие фтизиатрической помощи на Полотчине в 1920-е годы / О.В. Козел // Па выніках навуковадаследчай работы ў 2004 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 2005 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2005. – С. 15–20. 10. Маракоў, Л.У. Рэпрэсаваныя літаратары, навукоўцы, работнікі асветы, грамадскія і культурныя дзеячы Беларусі. 1794–1991: энцыклапедычны даведнік у 3-х т./ Л.У. Маракоў. – Смаленск: Выд-ва АТНЕNAEUM, 2004. 11. Метадычная распрацоўка (тэхналагічная карта) тэматычнай экскурсіі па экспазіцыі Краязнаўчага музея «Полацк у міжваенны час. 1917–1941» /аўт. Н.А. Сяргеенка. – Полацк, чэрвень 2007. – 14 с. 12. Перед крутым поворотом: тенденции в политической и духовной жизни Беларуси (1925–1928 гг.): отражение времени в архивных документах. – Мн.: БЕЛНИИДАТ, 2001. 13. Платонаў, Р.П. Беларусь у міжваенны перыяд: старонкі палітычнай гісторыі ў святле архіўных крыніц / Р.П. Платонаў. – Мінск, 2001. 14. Платонаў, Р.П. Палітыкі, ідэі, лёсы: грамадскія пазіцыі ва ўмовах нарастання ідэолага-палітычнага дыктату ў Беларусі 20–30 гг. / Р.П. Платонаў. – Мн., 1996.

История развития краеведения в межвоенное время

213

15. Полотчина / Издание Полоцкого окружного исполнительного комитета. – Полоцк: Типография редакции газеты «Полоцкий Пахарь», 1925. – 196 с. 16. Протько, Т.С. Становление советской тоталитарной системы в Беларуси (1917–1941 гг.) / Т.С. Протько. – Мн.: Тесей, 2006. – 688 с., [76] с. ил. 17. Сергеенко, Н. Дом Минца / Н. Сергеенко // Информ плюс-2008. – 9 окт. – С. 4. 18. Сяргеенка, Н.А. Фарміраванне, дзейнасць і структура дзяржаўных органаў савецкай улады ў Полацку ў 20– 30-я гг. ХХ ст. / Н.А. Сяргеенка // Па выніках навуковадаследчай работы ў 2000 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 2001 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2001. – С. 83–86. 19. Сяргеенка, Н.А. Аперацыя «Баевік»: мерапрыемствы па канфіскацыі царкоўных каштоўнасцей і ліквідацыі культу мошчаў на Полаччыне напачатку 20-х гадоў 20-га ст. / Н.А. Сяргеенка // Па выніках навукова-даследчай работы ў 2003 г.: матэрыялы навук.-практ. канф., Полацк, люты 2004 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2004. – С. 58–63. 20. Сяргеенка, Н.А. Установы культуры ў Полацку напачатку 20-х гадоў ХХ ст. / Н.А. Сяргеенка // Па выніках навукова-даследчай работы ў 2004 г.: матэрыялы навук.практ. канф., Полацк, люты 2005 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2005. – С. 79–93. 21. Сяргеенка, Н.А. Дэйніс Пятро Язэпавіч – выдатны полацкі краязнаўца / Н.А. Сяргеенка // Па выніках навукова-даследчай работы ў 2005 г.: матэрыялы навук.практ. канф., Полацк, люты 2006 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2006. – С. 68–80. 22. Сяргеенка, Н.А. Мошчы святога Андрэя Баболі ў Полацку / Н.А. Сяргеенка // Да 80-годдзя Полацкага краязнаўчага музея: матэрыялы навук.-практ. краязнаўчай канф., Полацк, 24–27 лістапада 2006 г. / НПГКМЗ. – Полацк, 2006. 23. Сяргеенка, Н. Улюбёны ў Полацкую даўніну / Н. Сяргеенка // Полацкі веснік. – 2005. – 6 студзеня. – С. 7. 24. Тематико-экспозиционный план стационарной выставки «Полацк у міжваенны час. 1917–1941.» / авт.-сост. О.В. Козел, Н.О. Сергеенко. – Полоцк, 17 марта 2006. – 17 с.

214

О.И. Акуневич 25. Учреждение зональный государственный архив в г. Полоцке. – Фонд 54. – Оп. 1. – Д. 34. Богоявленский мужской монастырь. 1920–1921. 26. Учреждение зональный государственный архив в г. Полоцке. – Фонд 112. – Оп. 1. – Д. 37. Отчет окроно народного образования за 1924/25 гг. 27. Учреждение зональный государственный архив в г. Полоцке. – Фонд 54. – Оп. 1. – Д. 60. Приказы отдела народного образования за 1921–24 гг.

О.И. Акуневич (Витебск)

1930-Е ГОДЫ – НОВЫЙ, СВОЕОБРАЗНЫЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ ВОКМ 1930-е годы в истории Витебского областного краеведческого музея – это настоящий срез эпохи, одна из ярчайших и трагичных страниц в музейном деле Беларуси. Анализируя деятельность витебского музея, его творческий потенциал, в предвоенной истории можно выделить несколько во многом отличающихся друг от друга периодов. Несомненно, самым важным и значительным было время с 1924 по 1929 год, когда в музее почти одновременно работали такие выдающиеся личности, как Зенкович Владимир Васильевич, который был инициатором размещения Витебского отделения Белгосмузея в городской ратуше; как Василевич Иосиф Игнатьевич, директор музея в 1924–1930 гг.; выдающиеся историки, краеведы, коллекционеры В.Г. Краснянский, Н.Н. Богородский, А.Р. Бродовский, В.В. Добровольский, И.И. Щеглов, а также тесно сотрудничавшие с музеем члены Витебского окружного общества краеведения Н.И. Касперович, М.В. Мелешко, А.О. Шлюбский и другие. На плечи этих людей лег колоссальнейший труд по сбору всех музейных коллекций в витебской ратуше, по обследованию дворцов, имений, церквей и сбору уникальных музейных предметов, составлению подробнейших описей, проведению на-

1930-е годы – новый, своеобразный период в истории ВОКМ

215

учной инвентаризации и паспортизации музейных предметов, музеефикации архитектурных памятников, созданию музейных экспозиций. Показателен образовательный уровень научных работников музея в этот период: Н.Н. Богородский – историческое отделение Московской духовной академии, В.В. Добровольский – Варшавский университет, И.И. Щеглов – Казанская духовная академия. Но для освещения этого периода не хватит рамок выступления в регламенте одной научной конференции, ибо каждой из вышеперечисленных личностей можно посвятить отдельное выступление. Темой данного сообщения выбран другой, в чем-то совершенно противоположный период – 1930-е годы. Время, связанное с коренными изменениями в социально-политической, экономической жизни страны, проведением целенаправленной идеологизации всей культурной, в том числе и музейной, деятельности. Происходит постепенный отход от белорусизации к борьбе с «нацдемовщиной» и репрессиям. Отпечаток всех этих явлений отразился и на деятельности витебского музея. С одной стороны – музей в этот период развивается, расширяет свои экспозиционные площади, занимает одно из центральных мест в культурной жизни города. С другой стороны – в нем происходят события, которые содействуют значительному снижению уровня музейной деятельности, достигнутого в 1920-х годах. Особый урон был нанесен музею в самом начале 1930-х годов. Он совпал с приходом в музей поистине одиозной фигуры С.Р. Щуцкого. Председатель витебского общества воинствующих безбожников, пропагандист Лиозненского райкома комсомола, Витебского обкома партии, он поступил на должность научного работника музея летом 1930 г. Работу в музее начал с безапелляционной критики всей работы музея, записок в ОГПУ. «Музей –болото, нагромождение рухляди, выставлен портрет черносотенца Сапунова, сами работники музея – не коммунисты, не соответствуют задачам классовой борьбы», – пишет он [6, л. 56– 63]. На его предложение «выбросить из музея половину рухляди» Н. Богородский и В. Добровольский, по словам С. Щуцкого, «впали в истерику»: «Это же исторические ценности». И. Василевич назвал С. Щуцкого парткомиссаром, а Н. Богородский, спросив об образовании предупредил, «Вам еще много нужно учиться, ибо в музее работа серьезная». Но по доносам С. Щуцкого музей уже

216

О.И. Акуневич

атакуют различные комиссии, которые делают вывод: «В музейных экспозициях нет увязки с соцстроительством, мало внимания уделено революционному движению, антирелигиозной пропаганде, мало лозунгов, не выдержан в идеологическом отношении, оторван от классовой борьбы» [2]. В результате в 1930–1931 гг. из музея ушли Н. Богородский, В. Добровольский, И. Щеглов, И. Василевич, который вскоре был арестован, обвинен в «нацдемовщине» и на 5 лет сослан в ссылку. С ноября 1930 по июнь 1934 г. директором музея становится С.Р. Щуцкий. Начинается целенаправленная идеологизация музея, превращение его в обычный пропагандистский центр. Выхолащиваются музейные экспозиции: на смену подлинным музейным экспонатам приходят лозунги, плакаты, совершенно не связанные с историей Витебщины копии, диаграммы, таблицы. Все связанное с белорусской историей из экспозиции выбрасывается. Проводится переинвентаризация музейного фонда: научные паспорта уничтожаются, составляется обычная инвентарная складская опись, в которой не указываются музейная, историческая ценность экспонатов, не указывается принадлежность музейных предметов [3, л. 175]. Это дает возможность обезличивания, обесценивания музейного фонда и его безнаказанного разбазаривания. И действительно, в этот период был нанесен невосполнимый ущерб витебскому музейному фонду, одному из богатейших музейных фондов республики. В музее стали составляться списки вещей, не имеющих, с точки зрения С. Щуцкого, «исторического значения». Первый список музейных предметов для передачи их на лом во Вторчермет был составлен уже в январе 1931 г. В него вошли: снаряды стальные – 13 шт., колокола медные – 2 шт., пушка стальная, лафеты железные – 4 шт., бюст бронзовый Александра II и т. д. По второму списку в июле 1932 г. в Государственный банк БССР на лом из музея ушло 37 золотых и серебряных предметов, среди которых «Георгиевский крест, золотой с эмалью, 2 шт. серебряных орденов, 10 шт. золотых колец с уральскими самоцветами, 12 шт. золотых колец с бриллиантами, золотой крест с эмалью, орден св. Станислава, 2 золотые монеты 18 в.» [3, л. 23, 33]. В 1933 г. витебскому театру на реквизит передано 3 шпаги, 4 пистолета, 3 подсвечника, поднос медный, кинжал, 5 церковных чаш [3, л. 33]; Россонской ветлечебнице за 300 руб. продан микроскоп [3, л. 447]. 76 пред-

1930-е годы – новый, своеобразный период в истории ВОКМ

217

метов передано Могилевскому музею, среди них французский фарфор, курительные трубки, живописные портреты, археологические находки, ордена, медали, золотые и серебряные украшения, гравюры французские, пороховницы, мушкеты, палаши, пистолеты, шпаги и т. д. [3, л. 22] Еще один «Список вещей, не имеющих музейного значения и подлежащих сдаче в Госфонд через Витебское отделение Госбанка БССР», составленный в 1934 г., включал 51 предмет, среди которых были серебряные изделия с надписью «Бродовскому», золотое кольцо с выгравированной надписью «Париж, 1814», а также золотые и серебряные броши, булавки, кольца, серьги и т. д. [6, л. 90] В результате, если на 1 октября 1929 г. в музее числилось 37 тысяч музейных предметов, то к 1935 г. музейный фонд сократился до 35 тысяч. К счастью для музея, в июне 1934 г. Щуцкий уходит на повышение – на должность инспектора по музеям НКО БССР. С 1930 по 1941 г. в музее сменилось 5 директоров: Щуцкий Степан Романович, Шевчик Юлий Игнатьевич (с 4 июня 1934 г. по 1 февраля 1936 г.), Рафалович Агенесса Семеновна (с 1 февраля 1936 г. по июль 1937 г.), Сопат Андрей Никитич (сентябрь 1937 г. – октябрь 1939 г.), Зейлерт Валентин Карлович (февраль 1940 г. – июнь 1941 г.). Нестабильным был и штат музея, научные работники менялись каждый год, в музее шли бесконечные реэкспозиции. Несколько раз в 1930-х гг. менялось название музея: в 1930 г. – Витебский государственный историко-культурный музей; в 1930–1935 гг. – Витебский социально-исторический музей, 1935–1939 гг. – Витебский государственный исторический музей, 1939 – 1941 гг. – Витебский областной государственный исторический музей. Но, тем не менее, 1934 – 1937 гг. отмечены попыткой возрождения музея. Этим отличается время нахождения на должности директора Ю.И. Шевчика, человека «общительного, умного, доброжелательного, умеющего схватывать суть любого вопроса и видеть перспективу» [2]. В музей поступил ряд интересных экспонатов, среди которых 2 иконы работы И.Е. Репина. На должность научных работников приходят Н.Н. Богородский и И.И. Василевич. В музее снова предпринимается попытка приступить к научной паспортизации музейных предметов, разработке научно-проектной документации (в архивах сохранились тематико-экспозиционные планы отделов экспозиции, художественные проекты, протоколы производственных совещаний).

218

О.И. Акуневич

Разработаны «Правила внутреннего трудового распорядка» и «Рабочая инструкция для работников Витебского государственного исторического музея» [4]. В них указывалось, что музей открыт для посещений (15 июня 1937 г. после длительной реэкспозиции музей снова открыт для посетителей. В нем работают три отдела: древней истории, средней истории, отдел соцстроительства и Сталинской конституции, а также комната с 22 работами Ю. Пэна) «ежедневно с 11 до 16 часов, кроме 6-го, 12-го, 18-го, 24-го, 30-го числа, так как в эти дни музей работает с 10 до 22 часов». В 1937 г. музей посетило 64 тысячи человек. Но 1937 г. снова внес свои коррективы. В стране начинаются репрессии, не обошли они и музей. 1 ноября 1937 г. арестован, обвинен в причастности к «польской националистическо-фашистской организации “ПОВ”» и расстрелян 3 января 1938 г. 60-летний Н.Н. Богородский [1]. 20 ноября 1937 г. арестован и приговорен к 10 годам ИТЛ бывший завхоз музея Я.Т. Дубко [1] (в 1917 г. – активный член витебской организации левых эсэров, председатель секции связи и путей сообщения Витебского губисполкома). Репрессиям подверглись бывшие работники музея И.И. Кемежук, С.Н. Адамацкий, П.И. Кальван, В.И. Миронов [2]. В более-менее стабилизировавшейся обстановке музея снова начинается тревожная ситуация. Из большого количества сохранившихся стенгазет, протоколов собраний, газетных статей видно, что в музее снова начинаются ура-патриотические кампании, клеймение врагов народа, взаимные обвинения, поиски ошибок. Интересными и яркими для витебского музея были 1940 – начало 1941 гг., когда директором музея стал художник и научный работник музея В.К. Зейлерт, активный, грамотный и деятельный человек, безумно влюбленный в музейное дело [2], [5]. Став директором Витебского музея, он объехал целый ряд музеев СССР с целью заимствования лучшего опыта, окончил высшие музейные курсы при Истринском музее-заповеднике. Собрав коллектив единомышленников, он создает в музее творческую, деятельную обстановку. Cтремится к соблюдению научности в фондовой и экспозиционной работе, добивается оформления экспозиций «в едином стиле, в соответствии с архитектурно-художественным решением». Музейные экспонаты размещаются в специально разработанном для музея оборудовании. Все витрины, стенды, муляжи, макеты, модели изготавливаются силами собственных,

1930-е годы – новый, своеобразный период в истории ВОКМ

219

созданных при музее столярной и муляжно-макетной мастерских, в которых работают и сам В.К. Зейлерт, и «мастера-золотые руки В. Данилов, И. Коляда». К работе над оформлением музея привлекаются студенты Витебского художественного техникума З. Азгур, С. Селиханов. Для работников музея разработана специальная униформа. В научной работе огромную помощь В.К. Зейлерту оказывает И.И. Василевич. К 1941 г. в музее работают отделы древней, средневековой, новой истории, отделы соцстроительства, сталинских пятилеток и Сталинской конституции, лекторий, кинозал. В 1939 г. открыта картинная галерея им. Ю. Пэна. В 1940 г. в костеле Св. Антония создан Антирелигиозный музей, в котором В. Зейлерт и В. Данилов смастерили по образцу Исаакиевского собора в Ленинграде действующий маятник Фуко. Музей ведет активную пропаганду музейных коллекций в газете «Віцебскі рабочы» за счет внутримузейных и выездных выставок и лекций. Период деятельности в должности директора В.К. Зейлерта давал надежду на новое возрождение Витебского музея. Но началась Великая Отечественная война. Литература и источники 1. Архив УКГБ по Витебской области. – Д. 3661п. 2. Витебский областной краеведческий музей (ВОКМ). Научный архив. – Д. 938/1. Воспоминания В.К. Зейлерта. 3. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 3. – Д. 8. 4. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 3. – Д. 9/2. 5. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 3. – Д. 10/1-2. 6. Государственный архив Витебской области (ГАВО). – Ф. 1947. – Д. 39.

242

С.В. Соловьёва

кевичей и других белорусских коллекционеров XIX века, считавшехся утраченными. Литература и источники 1. Акулiч, С.А. Тышкевiч Яўстафий Пiевiч / С.А. Акулiч, Г.А. Каханоўскi // Археалогiя и нумiзматыка Беларусi. Энцыклапедыя. – Мiнск, 1993. – С. 622 2. Алексеев, Л.В. Археология и краеведение Беларуси XVI в. – 30-е годы XX в. / Л.В. Алексеев; под ред. Б.А. Рыбакова. – Минск, 1996. – 206 с. 3. Записки Виленской археологической комиссии. Выпуск I. – Вильна, 1856. 4. Краснянский, В. Краткий очерк музейного строительства в Витебске / В. Краснянский // Вiцебскi сшытак. – 2000. – № 4. – С. 206–211. 5. Шпилевский П. Путешествие по Полесью и Белорусскому краю / П. Шпилевский // Современник. – 1854. – Т. 48. 6. ВОКМ. Научный архив. – Фонд 12. – Д. 6. 7. ВОКМ. Научный архив. – Фонд 42. – Д. 1.

С.В. Соловьёва (Витебск)

ПРЕДМЕТЫ ЖЕНСКОГО МЕЩАНСКОГО КОСТЮМА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ ВОКМ КОНЦА XVIII–XIX ВВ. В этнографическом отделе созданного в 1924 г. Витебского отделения Белорусского Государственного Музея были представлены «узоры сялянскай тканіны, вышыўкі, паясоў; вопраткі, а такжа рэдкія паасобнікі аддзення гарадскога, местачковага і часткова сялянскага ўжытку прошлага часу» [1, с. 198]. Предметы довоенной коллекции музея в 1945 г. реэвакуировали из Саратова, потому информация о них была утрачена, названия предметам давали по внешнему виду. В фондах ВОКМ содержатся архивные документы, в которых есть информация о предметах конца XVIII – XIX вв.,

Предметы женского мещанского костюма из коллекции ВОКМ

243

среди которых головные уборы, безрукавки разного покроя и юбки. Согласно документам четыре головных убора (№ кп 1180, 1181, 1182, 1198), юбка (№ КП 1236/а) и две безрукавки (№ КП 942, 943) относятся к коллекции К.К. Бергнера [2, с. 90-92]. Кроме того, описания безрукавок находятся в описи бывшего музея В.П.  Федоровича [3] и в списке экспонатов еврейского отдела (коллекция А.Р. Бродовского) [4, с. 15]. В архивных документах существует следующее описание трех головных уборов под старыми учетными номерами и одного без номера: 3

4

5

6

Женский головной убор из парчи, обшитой красивым позументом <...>, снизу подшит холстинкой.

2794

кон. XVIII– нач. XIX вв.

То же из парчи, но более узкий, без позумента, подшит коленкором, на концах по 3 крючка и по 3 петли.

3000

нач. XIX в.

То же из тафты, с узорами, вышитыми блестками, битью и канителью, подшит коленкором.

2999

То же изъ черного бархата фасона № 3, подшит домотканым холстом.

Поступили в Церковноархеологическое древлехранилище в 1890 г. от К.К. Бергнера.

кон. XVIII в.

В описании под № 3 помещен схематичный рисунок головного убора. [2, с. 88]. В начале 80-х гг. XX в. этнограф М. Романюк на основе фотографии «Mieszczanka z Uly (p. Lepelski) w. Stroju» [5, с. 36] выполнил художественно-графическую реконструкцию женского мещанского костюма Лепельского строя (КП 22029). Фотографии двух свадебных головных уборов мещанок (короны) были помещены в его монографии без ссылки на фонды ВОКМ [8, № 467, 468]. Эти предметы находятся в коллекции ВОКМ (№ КП 1180, 1181). Форма двух других головных уборов из фондов музея под № КП 1182, 1198 аналогична форме головного убора на снимке (различие с двумя предыдущими коронами – по высоте и форме

244

С.В. Соловьёва

низа). По определению М. Романюка, «карона» – это свадебный головной убор «дзяўчыны-мяшчанкі, накшалт падвічкі, які насіўся першы месяц пасля замужжа» [7, с. 36]. Можно провести аналогии с головными уборами замужних женщин в разных строях – с подвичкой (Ляховичский строй, Центральная Белоруссия) [6, с. 372]; «подвикой» – головным убором из платка, чепца или шапки, которые носили в Польше [17, с. 273]. Головной убор еврейской женщины, подобный короне, можно увидеть и на изображении “тип деревенской еврейки в Польше”. Он состоял из жесткого верха округлой формы, обшитого тканью с лентами, и полосатого чепца с кружевами. [10, с. 36–37] Обыкновенно еврейки перенимали модели головных уборов у местного населения. Кстати, «головной шарф из черного бархата, похожий на русский кокошник», носили русские и литовские еврейки в XIX в. Его «повязывали надо лбом, а сверху голову закрывала плотно сидевшая шапочка, “копке”» [11, с. 214]. В Белоруссию и Литву западно-европейский комплекс безрукавки и юбки, очевидно, попал из Польши в XVII в., уже в XVIII в. он был широко известен в городском костюме мещан [12, с. 22]. В книге “Река Западная Двина” 1893 г. А. Сапунова помещена литография с картины “Наряд купчихи м. Усвяты Витебской губернии”, в 60-х гг. XIX в. и описан типичный комплекс бытовавшего костюма. «Части наряда купчихи: “хустка” – платок, повязанный “купцом”, “закруткой”; “завушницы”; “крали” – кораллы, красные бусы, иногда жемчуг; “китлик” – корсаж из парчи и шелковой материи; саян – сарафан, “юпка”, на ногах непременные сафьяновые башмачки в виде туфель. Точно такой же наряд с незначительными изменениями носили купчихи и зажиточные мещанки Велижа, Суража, Витебска и Полоцка» [13, с. 340–341]. Короткие безрукавки прилегающего силуэта разных фасонов с подкладкой из холста под № КП 940-947 и две широкие юбки – № КП 1236/а, 1237/а из коллекции ВОКМ сшиты из парчи, шелка – покупных тканей. Две безрукавки – с отложным воротничком и двубортной застежкой спереди на пуговицы, остальные шесть – однобортные с застежкой на крючки и петли. Изделия украшены позументом, блестками. Покрой безрукавок характерен для XVIII в. Подобный крой с небольшими отличиями представлен на безрукавке под названием «невестина кофта» (Латвия, регион Земгале) [16, с. 44, 335].

Предметы женского мещанского костюма из коллекции ВОКМ

245

Описание важной конструктивной детали этого вида одежды на безрукавке под названием «китлик» дано этнографом Н.Я. Никифоровским в издании «Очерки простонародного житья-бытья в Витебской Белоруссии»: «“китлик” плотно облегал спину и грудь и внешним видом несколько напоминал корсет без роговин. Зажиточные щеголихи справляли “китлик” из парчи; лица же победнее шили его из какой-нибудь яркой материи или из лучших домотканок, обычный покрой не изменялся. Подобно корсету, “китлик” зашнуровывался позади, на груди лежал ровною беспрорезною гладью, внизу же, вокруг талии, имел пришивную опояску, по толщине не уступавшую средней колбасе. Эта опояска из домашней ткани както странно сочеталась с парчей или с цветным ситцем “китлика”. “Китлик” справлялся раз в девической жизни и донашивался потом в первые годы замужества или же непосредственно после него поступал в “сховы” для наследницы”» [14, с. 117–118]. Пришивную опояску из домашней ткани можно увидеть на безрукавке под № КП 940. Н.Я. Никифоровский писал также, что китлик или шнуровка, подобно жилету, имел полные спинку и плечи, без воротника, «у-воблипку, с кишечной обладкой вокруг нижней части <...> и туго застегивался по средине груди гафтыками и гаплюками» [15, с. 48]. «“Шнуровка” – род лифа без рукавов с высоким вырезом около шеи и зашпиленная на боку с левой стороны груди на 3 крючка “гоплика”. “Шнуровка” делалась из <...> какой-нибудь тяжелой материи <...> обшивалась галуном”»– такое описание дает одному из предметов женской одежды А.Ф. Лисовский (Суражский уезд, Королевская волость) [15, с. 9] Прилегающий крой, тип застежки (спереди слева), конструктивные детали, способ отделки и материалы описанных предметов характерны для экспонатов музея. Пришивная опояска, круглый полотняный валик, был нужен для крепления юбки. В Латвии (регион Земгале) в XIX в. юбки надевали на нижний край безрукавки из сукна, бархата (она называлась брунчеле – brunci – юбка), сверху повязывали пояс, или же нижний край брунчеле находил на верхний край юбки. [16, с. 53, 335] Приспособление для крепления юбки использовалось и в других деталях костюма. Так, например, русские и литовские еврейки поверх рубашки надевали шелковый пояс: «Пояс был окантован тремя хлопчатобумажными валиками, на которых покоилась юбка <...> она вела себя беспокойно <...> еврейки той эпохи только и делали, что подтягивали сваливавшуюся с валиков юбку» [11, с. 213].

246

С.В. Соловьёва

На территории Витебщины бытовали разные локальные названия безрукавок. В описаниях женского костюма П.В. Шейн приводит название «шнуровка», А.П. Сапунов и Н.Я. Никифоровский – название «китлик», которое, очевидно, пришло от еврейского населения (китл – белое облачение, одеваемое в дни главных религиозных праздников и в некоторых других особо торжественных случаях) [11, с. 264]. Некоторые названия безрукавки происходят от ее назначения. Безрукавка прикрывала и стягивала верхнюю часть тела, служила одновременно лифом и корсетом. В музейных материалах встречаются следующие названия безрукавок: «лифчик», «лифчик-фигаро» и «наржутка». В архивных документах существует описание одиннадцати безрукавок из коллекции К.К.Бергнера под названием «женский лифчик» [2, с. 90–92]. Описание и старые учетные номера предметов под № КП 942, 943 аналогичны предметам из списка: «№ 2990. Женский лифчик из шелковой материи персикового цвета с золотыми цветами на холстинковой подкладке»; «№ 2988. Парчевый лифчик с мелкими, вышитыми шелками букетами, на холщевой подкладке, без валика». Кроме безрукавок к коллекции К.К. Бергнера принадлежит «№ 3049, юбка из коричневого шелка с цветами, вышитыми на нем зелеными шелками, на марлевой подкладке», с холстинковой вставкой (№ КП 1236/а). В этом же документе существует описание юбки «зеленого штофа с крупными цветами и бабочками, вставкой из бумажной материи, подолом на холщевой подкладке» (КП 1237/а), хранящейся в фондах музея [2, с. 90–92]. Восемь безрукавок, имеющих названия «лифчик» и «лифчикфигаро», числятся в инвентарной описи бывшего музея В.П. Федоровича. Название «лифчик-фигаро», очевидно, дано потому, что, когда безрукавки не на фигуре, а в плоском виде, они выглядят расклешенными, одетыми на фигуру, безрукавки становятся прилегающими. Описание и старые учетные номера предметов под № КП 941, 944 аналогичны предметам из списка: «№ 2984, лифчик на шлейках из серебристой парчи с коричневыми плюшевыми в серебре и зелени цветами»; «№ 2989, лифчик-фигаро из серебристой парчи с красными цветами». Описание лифчика «из белого шелка и нанизанными на нем блестками, отложным воротничком и валиками для юбки» соответствует безрукавке

Предметы женского мещанского костюма из коллекции ВОКМ

247

под № КП 940. [3] Старые учетные номера этого предмета не сохранились. В списке экспонатов еврейского отдела Витебского отделения Белорусского государственного музея значится «нажуткабезрукаўка з слуцкай тканіны (срэбраная залачоная парча з узорам ў відзе рыбнай лускі)». Безрукавка схожа по описанию с предметом под № КП 945, расхождения лишь в деталях. Безрукавка из коллекции А.П. Бродовского определена как «прыналежнасць гарнітуры яўрэйскіх жанчын 18 ст.» [4, с. 15]. Кстати, одежду литовских и русских евреек – верхний жакет – «шили из ткани “карпо-волюск” (рыбья чешуя). Название было подходящим, ибо ткань так плотно покрывали позолоченные серебряные чешуйки, что шерстяная ткань почти не была видна». [11, с. 213] Название безрукавки – «нажутка» (разг.речь) – в переводе с польского языка обозначает название одежды, накидку – «одежда (pelerynka, narzutka)». В графе списка «Аўтар ці майстэрня» значится «Слуцкая фабрыкамануфактура». Несколько слов о тканях коллекции. Блестками в виде чешуек украшен шелк безрукавки (№ КП 940) и полупарча короны (№ КП 1181). Ткани других предметов – сдержанной цветовой гаммы с рисунками в виде небольших статичных элементов, букетов цветов, крупных соцветий, массивного барочного узора. Две юбки из фондов музея сшиты из шелка ярко-зеленого и коричневого цветов с широким раппортом, свободным расположением элементов (букеты, ветки, цветущие травы, бабочки) по фону. Обзор несохранившихся предметов коллекции: в архивных документах кроме безрукавок описаны кофты из парчи ярких расцветок. Два экспоната из коллекции – К.К. Бергнера и В.П. Федоровича, третий числится в списке предметов еврейской культуры. Еврейская кофта-наржутка имела нагрудник с подкладкой на вате, покрытый «аграмантавым» узорам (указано в списке), возможно, именно этот предмет одежды – на изображении «тип деревенской еврейки в Польше» [10, с. 36–37]. «Napersnik (нагрудник) завязывался на шее и крепился поясом у талии, он являлся “символом скромности невесты» [17, с. 139]. Предметы, входящие в комплекс женского мещанского костюма: корона, безрукавка и юбка, – определяли характерный силуэт. Короткая безрукавка с круглым полотняным валиком, который не давал опускаться юбке и фартуку, в сочетании с юбкой оптически

248

С.В. Соловьёва

создавали силуэт костюма с завышенной линией талии. Стройность и устремленность силуэту костюма придавал островерхий головной убор. Литература и источники 1. Васілевіч, Я. Віцебскі дзяржаўны культурна-гістарычны музей / Я. Васілевіч // Віцебшчына – Віцебск, 1928. – Т. II. – С. 197–203. 2. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 8. – Д. 2. Инвентарная опись музея высшего педагогического института. Книга 2. Отдел II, В. Одежда городская. 3. ВОКМ. Научный архив. – Ф. 10. – Д. 3. Инвентарная опись бывшего музея В.П.Федоровича. 76. Одежда, обувь, ткани и украшения. Платье мужское и женское. 4. ВОКМ. Научный архив.– Ф. 12. – Д. 8. Віцебскае Аддзял. Архів № 43 Дзяржаўнага музею. Спіс прадметаў яўрэйскай культуры. 5. Лабачэўская, О. Этнаграфічная калекцыя з Беларусі на Усерасійскай этнаграфічнай выстаўцы 1867 года / О. Лабачэўская // Беларускі гістарычны часопіс. – 2007.– № 4 – С. 80. 6. Раманюк, М.Ф. Подвічка. Этнаграфія Беларусі. – Мінск: БелСЭ, 1989. – С. 575. 7. Раманюк, М.Ф. Мастацтвазнаўча-этнаграфічнае раяванне Паазер’я (па матэрыялах традыцыйнага нацыянальнага касцюма беларусаў XIX–першай паловы XX стагодзяў) / М.Ф.Раманюк // Навукова-практычная канферэнцыя “Гістарычнае і народнае адзенне Віцебшчыны”. – Віцебск. 1992 – С. 35–37. 8. Раманюк, М.Ф. Беларускае народнае адзенне / М.Ф. Раманюк. – Мінск: “Беларусь”, 1981. 9. Бялявіна, В.М. Адзенне / В.М. Бялявіна, Л.А. Малчанава // Помнікі этнаграфіі / Пад рэд. В.К. Бандарчыка. – Мінск: “Навука і тэхніка”, 1981 –150 с. 10. Гессен, Ю. Одежда. / Ю.Гессен // Еврейская энциклопедия под общей редакцией д-ра А. Гаркави и д-ра Л. Кацнельсона. – СПб.: Издание общества для научных еврейских изданий и издательства Брокгауз-Ефрон. – Т. 12. Обычай-проказа. – С. 960.

Предметы женского мещанского костюма из коллекции ВОКМ

249

11. Венгерова, П. Воспоминания: Мир еврейской женщины в России XIX века / П. Венгерова. – СПб.: Академический проект, 2005 – 272 с. 12. Беларускае народнае адзенне. – Мінск, 1975. – 96 с. 13. Сапунов, А.П. Река Западная Двина / А.П. Сапунов. – Витебск, 1893. 14. Никифоровский, Н.Я. Очерки простонародного житьябытья в Витебской Белоруссии и описание предметов обиходности: Этнографические данные / Н.Я. Никифоровский. – Витебск: Губернская Типография, 1895. 15. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном [Текст]: в 3 т. / Сост. П. В. Шейн; Императорская Академия Наук, Отделение русского языка и словесности. – СПб. : Типография Императорской Академии Наук, 1902. – Т. 3. – IV, 535 с. – (Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук; том LXXII. № 4). 16. Latviešu tautastērpi. 3. sēj.: Zemgale, Augšeme, Latgale / Sast. Z. Bremze, V. Rosenberga, I. Ziņģīte; teksta aut. V. Bandere, I. Ziņģīte – Rīga: Latvijas Vēstures muzejs, 2003. – С. 366. 17. Mozozynska-Nawotka, Malgorzata. O modax i strojach. – Wroclaw: Wydawnictwo Dolnoślaskie Sp-zoo, 2002. – 295 с.

В.В. Рогач (Витебск)

ПАМЯТНЫЕ ЖЕТОНЫ РОССИИ К. XIX – Н. XX ВВ. В КОЛЛЕКЦИИ ВОКМ При упоминании слова «жетон» все представляют небольшой круглый монетовидный предмет, как правило, из металла. По функциональному назначению жетоны можно подразделить на следующие группы: – наградные жетоны, служившие в качестве поощрения их владельцев, жетоны, выдававшиеся в качестве призов за участие в различных спортивных состязаниях,

250

В.В. Рогач

– членские жетоны, свидетельствующие о принадлежности к какой-либо организации, – памятные и юбилейные жетоны, – сувенирные жетоны, – жетоны, заменяющие деньги в игре, – жетоны, служащие квитанцией или ордером на получение или оплату чего-либо, а также опознавательным или контрольным знаком. Нас интересуют в данном случае только памятные и сувенирные жетоны. В 1724 г. выпуском жетонов для коронации Екатерины I началась история российских памятных жетонов , изготовленных по проектам художников-медальеров. Эти жетоны заменили «осыпальные» монеты, употреблявшиеся при подобных церемониях в России в XVII в. С этого времени специальные жетоны становятся постоянными атрибутами соответствующих коронационных и похоронных церемоний. Первоначально жетоны выпускались параллельно с памятными медалями, позже их выпуск иногда опережал и даже заменял медали, поскольку производство последних подчас было связано с определенными трудностями. Выпуски памятных жетонов в Российской империи стали массовым явлением в 70-х годах XIX века. Их появление подтолкнули политические, социальные и экономические изменения, произошедшие в стране. Выпусками жетонов были отмечены важные события в жизни России: освобождение крестьян от крепостной зависимости, празднование 1000-летия России, 100-летие Отечественной войны 1812 г., 200-летие основания Санкт-Петербурга, 300-летие династии Романовых и др. Эти памятники фалеристики выпускались также к различным выставкам (ремесленным, промышленным, художественным), на которых они и продавались. Жетонами были отмечены коронации императоров Александра III и Николая II, визиты в Россию французских президентов Ф. Фора, Э. Лубэ, Р. Пуанкаре и другие политические события. Выпускались жетоны с портретами русских писателей, композиторов, деятелей науки. Большое количество памятных жетонов появилось в связи с Февральской революцией 1917 г. В первые годы советской власти были выпущены жетоны в честь Великой Октябрьской социалистической революции и ее годовщин. Жетоны высокого художественого уровня, в основном медалевидной формы, изготавливались на Петербургском монетном дво-

Памятные жетоны России к. XIX – н. XX вв. в коллекции ВОКМ

251

ре. Над созданием их эскизов трудились многие известные художники, скульпторы, медальеры своего времени, такие как отец и сын Грилихесы, М. Габе, М. Скуднов, И. Гинцбург, А. Васютинский и др. Производились жетоны по заказам различных фирм, обществ и организаций, а также частных лиц. Состоятельные заказчики обращались на ювелирные фабрики и в ювелирные мастерские, где заказывали жетоны по индивидуальным эскизам в память о важных для них событиях личной жизни. При производстве таких жетонов применялись различные технологии. Выполняли подобные жетоны на высоком художественном уровне, как правило, небольшими тиражами, из благородных металлов с применением эмалей, наносившихся горячим способом, а порой и драгоценных камней. Некоторые жетоны этого вида были именными, т. е. несли на себе имя владельца. Жетоны массового производства выпускались частными фирмами значительными тиражами, что сказывалось на их качестве и художественных достоинствах. Чаще всего для их изготовления использовались недорогие металлы: бронза, медь, жесть, алюминий. Иногда для достижения большего декоративного эффекта применяли цветные эмали, серебрение или бронзирование. Кроме того, выпуском жетонов занимались частные граверно-штамповочные фабрики и мастерские. Для некоторых из них жетоны считались второстепенной продукцией, основным же было производство металлических пуговиц и других штампованных предметов форменного обмундирования, предметов культа, дешевых женских украшений и т. п. К сожалению, на жетонах почти не встречаются фабричные клейма, что крайне затрудняет определение места производства того или иного жетона. Исключение представляет фабрика Д.Л. Кучкина, находившаяся в Москве, которая всегда клеймила свою продукцию. Иногда на жетонах встречаются инициалы граверов, однако теперь не известно, кто скрывается за этими буквами и где работали эти люди. В коллекции нашего музея имеется 176 памятных жетонов, изготовленных из недрагоценных металлов (латуни, бронзы, алюминия), выпущенных, скорее всего, частными фирмами большими тиражами. Сформировалась музейная коллекция, в основном, до Великой Отечественной войны. В послевоенное время в фонды поступило лишь около 25 подобных предметов. Больше всего в коллекции музея жетонов, посвященных событиям Февральской революции 1917 г. в России – 40 (20 разновидностей). 10 жетонов

252

В.В. Рогач

(4 разновидности), выпущенных в память Октябрьской революции и ее первой годовщины. 10 жетонов (8 разновидностей), посвященных 200-летию основания С.-Петербурга. 13 жетонов (11 видов) – в память 100-летия Отечественной войны 1812 г. 4 жетона – в память балканской войны 1877–1878 гг., 11 – в память Первой мировой войны (6 разновидностей). По 6 жетонов – в память коронования императоров Александра III и Николая II. 9 жетонов – в память 300-летия царствования династии Романовых (4 вида). 6 жетонов (3 разновидности) – в память 50-летия отмены крепостного права в России. Имеются сувенирные жетоны шести различных выставок. Из памятников фалеристики, посвященных русским писателям и поэтам, имеются в наличии жетоны в честь Л.Н. Толстого, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова. Причем Н.В. Гоголю посвящены жетоны в память 50-летия со дня его кончины, открытия ему памятника в Москве, празднования 100-летия со дня рождения, открытия памятника на его родине в м. Большие Сорочинцы (последний, думаю, относится к достаточно редким). В коллекции два жетона, выпущенные в связи с судебным процессом над французским капитаном А. Дрейфусом. Имеется памятный жетон в честь русских медиков Пирогова и Захарьина. 2 жетона посвящены клоуну Анатолию Дурову. Перечислены не все жетоны, хранящиеся в фондах музея, однако даже названные позволяют сделать вывод, что музейная коллекция достаточно разнообразна, в ней представлены различные события и персоналии. Как уже отмечено, авторство жетонов определить достаточно сложно. Специальной литературы по истории русских памятных жетонов крайне мало, а та, что есть, труднодоступна. Однако статья Л.И. Добровольской «Русские жетоны как произведения медальерного искусства (на материалах ОН ГЭ)» [1, с. 355], оказавшаяся в моем распоряжении, позволила установить, что жетон на коронацию Александра III (КП 5388), имеющийся в нашей коллекции, выполнен по эскизу А.Г. Грилихеса (отца), а два жетона в память 100-летия со дня рождения А.С. Пушкина (КП 3194/2, 3) – А.А. Грилихеса (сына). Книга Е.С. Щукиной «Два века русской медали» [2, с. 233.] помогла определить авторство еще трех жетонов. Жетон сувенирный Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем-Новгороде 1896 г. (КП 5381) и два жетона в память приезда президента Франции Ф. Фора в Россию в 1897 г. (КП 3142, 3233) были выполнены на фабрике В.К. Збука польским

Памятные жетоны России к. XIX – н. XX вв. в коллекции ВОКМ

253

медальером В. Островским. В настоящее время подготовлен «Каталог коллекции жетонов России к. XIX – н. XX вв. (без содержания драгоценных металлов)». Созданию данного каталога жетонов предшествовала их научная инвентаризация. Начата она была еще в 1982 г. научным сотрудником музея Лагойко Ниной Лаврентьевной. Ею было обработано 60 жетонов, правда, без написания научных паспортов. На сегодняшний день все жетоны фондовой коллекции (без содержания драгоценных металлов) прошли инвентаризацию с составлением научного паспорта в рукописном и электронном виде. В результате научной обработки предметов было решено информацию свести в каталог. В него включены все русские жетоны к. XIX – н. XX вв. (без содержания драгоценных металлов), имеющиеся в коллекции музея. Памятные жетоны представлены в начале каталога. Основная их масса систематизирована в хронологическом порядке по дате события, которому они посвящены. Вслед за ними помещены памятные жетоны в честь писателей, поэтов и других выдающихся лиц. Сведения представлены в виде таблицы. Кроме изображения жетона, с лицевой и оборотной сторон имеется его описание. Указаны номер по книге поступлений и инвентарный номер каждого жетона, материал, техника изготовления и размер. В графе «Примечания» сделаны пометки, свидетельствующие об источнике поступления того или иного предмета в фонды нашего музея, если это удалось установить. Работа с научным архивом музея позволила выяснить источники поступления целого ряда жетонов. На сегодняшний день удалось выявить 49 памятных жетонов, поступивших от А.Р. Бродовского вместе с другими предметами его коллекции в 1918 г., 5 жетонов, принадлежавших В.П. Федоровичу (1848–1911) и оказавшихся в фондах нашего музея в 1924 г. после ликвидации музея древностей и передачи его фондов в Витебский губернский музей, 7 жетонов, переданных музею И.Д. Галькевичем (1895–1976) в 1927 г. Жетоны из коллекции музея уже использовались при создании музейных экспозиций. Например, на выставке «1812 год на Витебщине» представлены жетоны, выпущенные в России к 100-летию Отечественной войны. Составленный каталог дает полное представление о фондовой коллекции памятных жетонов. Надеюсь, это поможет шире использовать данные предметы в научной и экспозиционной деятельности музея.

254

О.Н. Давидовская Литература и источники 1. Добровольская, Л.И. Русские жетоны как произведения медальерного искусства (на материалах ОН ГЭ) / Л.И. Добровольская // Нумизматический сборник Государственного исторического музея. Ч.XVI. (Труды ГИМ. Вып. 138) – М., 2003. – С. 353–360. 2. Шукина, Е.С. Два века русской медали: Медальерное искусство в России 1700 – 1917 гг. / Е.С. Шукина– М.: ТЕРРА, 2000. – 272 с.

О.Н. Давидовская (Витебск)

ФОТОГРАФИИ ИЗ АРХИВА АРХИТЕКТОРА Т. В. КИБАРДИНА В ФОНДАХ ВОКМ В конце XIX – нач. XX вв. Витебск являлся крупным транспортным узлом, промышленным, торговым, финансовым центром Беларуси, а также центром культуры и искусства. История оставила нам немало имен людей, чья деятельность внесла весомый вклад в развитие этих сфер жизни общества. В фондах Витебского областного краеведческого музея хранится уникальный комплекс материалов, рассказывающий о жизни и деятельности Тихона Васильевича Кибардина – человека, заправлявшего всей архитектурной политикой губернского города с 1890 по 1924 гг. Обращение к личности архитектора Кибардина неслучайно, ведь его деятельность приходится на один из самых плодотворных периодов развития городской архитектуры, оставивших нам интересное и значимое культурное наследие. Архитектурную жизнь города рубежа XIX – XX вв. можно назвать сложной и многогранной. Это был завершающий этап превращения Витебска из небольшого провинциального городка с преобладающей деревянной жилой застройкой в крупный промышленный город со сложной архитектурно-планировочной структурой и живописной композицией застройки. С середины XIX века ведущая роль отводится новым типам сооружений: торговым предприятиям, банковским и кредитным учреждениям, вок-

Фотографии из архива архитектора Т. В. Кибардина в фондах ВОКМ

255

залам, промышленным сооружениям, доходным домам, учебным заведениям, больницам и др. Перед архитекторами стояла задача определить художественный образ новых типов зданий и сооружений, выявить эстетику массовой городской застройки, в которой все большее место начали занимать не деревянные, а каменные дома [4, с. 167], [6, с. 4]. В решении этих задач непосредственное и активное участие принимал архитектор Т. В. Кибардин. Тихон Васильевич Кибардин родился в 1863 году в г. Слободской Вятской губернии в семье православного священника. Окончил архитектурное отделение Петербургской императорской Академии художеств со званием «классного художника 3-й степени». После женитьбы на графине Елизавете Борисовне Толстой (которая происходила из рода двоюродного брата великого писателя), желая самостоятельно начать новую жизнь, уехал подальше от столицы – в губернский Витебск. В 1890 году он был назначен на должность городского архитектора. С этого времени Кибардин был автором проектов многих общественных и наиболее значимых жилых зданий, построенных в Витебске в конце XIX – 1-й трети XX вв. Художественный вкус и такт этого человека во многом определили лицо города периода капитализма. Под руководством Т.В. Кибардина разработаны генеральные планы г. Витебска 1890 и 1902 гг., составленные в лучших традициях художественной архитектуры XVIII – XIX вв. и способствовавшие внесению регулярности и определенной компактности в городскую застройку. Одним из первых проектов, выполненных архитектором Кибардиным после приезда в Витебск, стал план строительства 3-этажного здания ремесленного училища в городе Режица Витебской губернии. В 1897 г. был разработан проект восстановления здания городского театра (после пожара 1887 г.), позже – проекты здания Витебского отделения Московского международного торгового банка (ныне – дом № 2 по ул. Толстого), городских казарм (дом № 12 по ул. Ленина), винокуренного и дрожжевого заводов, реального училища, больницы духовной семинарии (1908–10 гг., дом № 5 по ул. Крылова), амбулатории еврейской больницы. По проектам Т. Кибардина были построены кинематографы «Вулкан» и «Художественный», дом водопровода, дом трудолюбия, госпитали. К пуску первого трамвая (1898 г.) были сооружены парковые здания трамвая. Кибардин проектировал 3-этажные «доходные дома» со склепами, городские мосты

256

О.Н. Давидовская

через Витьбу, водостоки, мостовые, скверы. Кроме того, он был автором проектов частных строений – особняков для известных людей того времени: аптекаря Рейдемейстера, банкира Вишняка. После пожара 1910 г. Кибардин реставрировал башню ратуши, проектировал Ильинскую церковь в Задвинье. В 1911 году Кибардин руководил строительными работами при возведении на Дворцовой площади памятника героям Отечественной войны 1812 г. [3], [8], [9]. Несмотря на большое число зданий и сооружений, возведенных в Витебске по проектам Т.В. Кибардина, до настоящего времени их сохранилось немного. Корпуса изразцового завода Лисовского на территории воинской части, здание банка по ул. Толстого, жилые дома по ул. Суворова, Комсомольской, Димитрова, памятник героям Отечественной войны 1812 г. – эти сооружения словно возвращают нас на сто лет назад и предлагают уделить должное внимание их автору, который посвятил нашему городу более 30 лет жизни и трудов. После революции Тихон Васильевич исполнял обязанности уездного и городского инженера, с апреля 1922 года – губернского архитектора. В 1924 году семья Кибардиных переехала в Ленинград, где Т.В. Кибардин жил и работал до самой смерти (1933). Имя архитектора Кибардина не раз привлекало внимание витебских краеведов. В исследованиях Л. Хмельницкой, И. Абрамовой, А. Подлипского содержатся сведения о жизненном и творческом пути Тихона Васильевича, о судьбах членов его семьи, об архитектурном наследии – утраченном и сохранившемся. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. сотрудники Витебского областного краеведческого музея связались с внучкой Т. В. Кибардина, Зоей Николаевной Эльснер, проживающей в Санкт-Петербурге, которая передала в музейные фонды мемориальные вещи из дома Кибардиных: семейные фотографии, посуду, рисунки архитектора периода учебы в академии, письменные приборы, визитные карточки, архитектурные наброски – всего 124 предмета. Отдельного внимания заслуживают фотографии Кибардиных. На них запечатлен сам архитектор, его жена, дети, а также интерьеры дома, в котором проживала эта большая семья. У Кибардиных было 9 детей. На студийном снимке, выполненном в конце 1890-х гг. в одном из фотоателье Витебска, изображены Тихон Васильевич с супругой Елизаветой Борисовной в окружении детей

Фотографии из архива архитектора Т. В. Кибардина в фондах ВОКМ

257

Николая, Нины, Евгении, Владимира, Зинаиды, Софьи, Сергея. Нет на фотографии Людмилы Кибардиной (она умерла во младенчестве) и Валентины (она родилась в 1907 г.). Все дети Кибардиных родились в Витебске. По-разному и зачастую непросто сложились их судьбы, как и судьбы многих дворянских семей, которым довелось пережить смену эпох [7], [8], [9]. Старший сын Владимир, у которого рано начали проявляться литературные способности, умер в 7-летнем возрасте. Николай, офицер-кавалерист, воевал в Белой армии и пропал без вести гдето на Кавказе (возможно, выехал за границу). Сергей Кибардин воевал в Красной Армии. Он дольше других детей архитектора жил в Витебске – до 1941 года. Есть сведения о его работе в органах милиции г. Витебска. В 1941 году Сергей Кибардин переехал к отцу в Ленинград. Софье Кибардиной довелось пройти через ужасы сталинских лагерей: в 1937 году ее мужа объявили врагом народа, вскоре ее саму сослали в Сибирь. Известие о реабилитации пришло лишь в 1950-х гг. Зинаида полностью посвятила себя семье и воспитанию детей, однако судьба обошлась с ней жестоко: ей довелось пережить обоих своих сыновей. В музейной коллекции есть фотография внука архитектора – Юрия, сына Зинаиды Кибардиной, который погиб на фронте в 1941 году. Старшая из девочек – Нина – закончила витебскую гимназию, позже – чертежно-топографические курсы при Генеральном штабе. Работала в Ленинграде, где вышла замуж за архитектора Николая Федоровича Эльснера. Именно дочь Нины Кибардиной и Николая Эльснера Зоя передала в фонды музея материалы своего деда. Самой известной представительницей семьи Кибардиных стала младшая дочь Валентина – актриса советского театра и кино, народная артистка РСФСР (1951), лауреат государственной премии СССР за театральную работу (1951) [2], [5]. Родилась Валентина Кибардина в 1907 году. После переезда семьи в Ленинград училась в студии Ю.М. Юрьева приЛенинградскомтеатредрамы.Творческуюдеятельностьначалав1929 г. С 1936 года – актриса Большого драматического театра им. Горького. Играла в спектаклях «Дачники» М. Горького, «Разгром» Б. Лавренева, «Свадьба Кречинского», «Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина и др. В кино с 1934 года. Крупнейшая киноработа В. Кибардиной –

258

О.Н. Давидовская

Наташа в кинотрилогии «Юность Максима» (1935), «Возвращение Максима» (1937), «Выборгская сторона» (1939). Актриса создала один из первых ярких кинематографических образов женщиныреволюционерки. Валентина Тихоновна снималась также в фильмах «Достигаев и другие» (1959), «Барьер неизвестности» (1962), «Письма к живым» (1965), «Не забудь… станция Луговая» (1967) и др. Умерла Валентина Кибардина в 1988 году. Хронология семейных фотографий из комплекса Кибардиных довольно обширная: самые ранние снимки датируются 1890-ми гг., самые поздние – 1930-ми гг. Их авторы – фотографы Витебска и других городов. Особую значимость представляют снимки, изготовленные в фотостудиях г. Витебска. Два групповых портрета детей Кибардиных выполнены в ателье самого известного витебского фотографа конца XIX века С.А. Юрковского. Тихон Васильевич, его супруга и дочь Зинаида пользовались услугами фотомастеров А.Х. Гершевича и В. Островского. Один из снимков с изображением Софьи Кибардиной изготовлен в 1-й учебно-показательной Госфотографии губсобеса. Один из снимков с изображением Т.В. Кибардина произведен с помощью стереофотоаппарата, отличительной особенностью которого являлось наличие двух объективов, расположенных рядом. Полученный снимок представляет собой стереопару, рассматривать которую предполагалось с помощью специального устройства, передающего эффект объемности (стереоскопичности) изображения. Подобные стереофотографии были весьма популярны в начале XX века. Эти снимки могут быть использованы при изучении истории развития фотографии в Витебске. Уникальный материал для исследователей-историков и этнографов представляют фотографии с изображением интерьеров дома архитектора Кибардина. Это здание с выразительными чертами стиля «модерн» было построено около 1900 года по его собственному проекту. Оно органично вписалось в уже существующий на тот момент ансамбль застройки ул. Соборной и, к счастью, сохранилось до настоящего времени (дом № 6 по ул. Крылова). Особняк архитектора Кибардина имел интересную архитектурную особенность: со стороны улицы дом представлял собой 1-этажное строение, с дворового фасада выглядел как 2-этажный [1], [7]. По воспоминаниям внучки архитектора Зои Эльснер, в верхнем этаже было шесть комнат, в нижнем – три. На снимках, переданных ею

Фотографии из архива архитектора Т. В. Кибардина в фондах ВОКМ

259

в дар музею, изображен внутренний вид столовой, детской, гостиной, кабинета, спальни, классной комнаты. Неизвестный фотограф поместил в центр каждого снимка представителей семьи Кибардиных. На одном из снимков в домашнем кабинете запечатлен сам архитектор. Чаще других в интерьерах дома можно увидеть Елизавету Борисовну, а также детей Кибардиных. Мельчайшие подробности, запечатленные при помощи объектива фотоаппарата, позволяют не только восстановить интерьер дома по ул. Крылова, но и позволяют изучать особенности городского быта рубежа XIX – нач. XX вв. Таким образом, фотографии семьи архитектора Кибардина, а также другие предметы из его личного архива представляют собой довольно содержательный комплекс материалов, дающих возможность осуществить неоднократно звучавшую в заинтересованных кругах идею создания в Витебске музея городской архитектуры и разместить его в бывшем особняке, принадлежавшем замечательному витебскому архитектору Т. В. Кибардину. Литература и источники: 1. Витебск: путеводитель /сост.: Л. Хмельницкая. – Минск, 2003. – 75 с. 2. Кинословарь: в 2 т. / редкол.: С. И. Юткевич (гл. ред.) [и др.]. – М.: Советская Энциклопедия, 1966. – Т. 1. – С. 692–693. 3. Памяць: Гіст.-дакум. хроніка Віцебска: у 2-х кн. / рэдкал.: Г.П. Пашкоў (гал. рэд.) [і інш.]. – Мінск: БелЭн, 2002– 2003. – Кн. 1-я. – 648 с. – С. 207–208. 4. Русецкий, А.В. Художественная культура Витебска с древности до 1917 г. / А.В. Русецкий, Ю.А. Русецкий. – Мн.: Беларуская Энцыклапедыя, 2001. – 288 с. – С. 148–176. 5. Театральная энциклопедия / редкол.: П.А. Марков (гл. ред.) [и др.]. – М.: Советская Энциклопедия, 1964. – Т.3. – С. 10. 6. Якімовіч, Ю.А. Помнікі мураванага грамадзянскага дойлідства Віцебска ХІХ – пач. ХХ ст. – Мн.: Полымя, 1990. – 48 с. 7. Абрамава, І. Старыя дамы Віцебска / І. Абрамава, Л. Хмяльніцкая // Витебский курьер. – 1992. – 30 апреля.

260

Т. Грудніцкая, М. Куксёнак-Сімановіч 8. Губенка, В.М. Дойлід / В.М. Губенка // Помнікі гісторыі і культуры Беларусі. – 1974. – № 2. – С. 55–56. 9. Крупица, Н. Назад в будущее / Н. Крупица // Витьбичи. – 2001. – 13 января. – С. 4. 10. Подлипский, А. Дом Кибардиных на ул. Крылова / А. Подлипский // Народнае слова. – 2000. – 11 мая. – С. 8.

Т.А. Грудніцкая, М.В. Куксёнак-Сімановіч (Наваполацк)

ФАРМІРАВАННЕ КАЛЕКЦЫІ ВУЧЭБНАЙ ЛІТАРАТУРЫ Ў МУЗЕІ НАВУКІ І АСВЕТЫ ПОЛАЧЧЫНЫ ПРЫ ПОЛАЦКІМ ДЗЯРЖАЎНЫМ УНІВЕРСІТЭЦЕ Дата «1581 год», змешчаная на эмблеме Полацкага дзяржаўнага універсітэта, вызначае адметнасць нашай навучальнай установы. У тым далёкім XVI стагоддзі – вытокі універсітэцкай адукацыі на Беларусі. Дата на эмблеме вымагае даследавання, вывучэння і распаўсюджвання ведаў аб нашых папярэдніках. Полацкі дзяржаўны універсітэт – гонар сучаснай Полаччыны. За чатыры дзесяцігоддзі Полацкі дзяржаўны універсітэт займеў сваю гісторыю, якая напоўнена духам тварэння і імкненнем да дасканаласці праз сталае развіццё. 11 красавіка 2002 г. было зацверджана палажэнне аб Музеі навукі і асветы Полаччыны. Асноўны накірунак працы Музея навукі і асветы Полаччыны, на сённяшні дзень, – камплектаванне фондаў, якія закладваюць аснову будучых экспазіцый. Адным з прыярытэтных накірункаў у гэтым – фарміраванне калекцыі вучэбнай літаратуры. У зборы вучэбнай літаратуры мы вылучаем калекцыі: • вучэбных выданняў для школ, • вучэбных выданняў для ВНУ, • вучэбных выданняў, выдадзеных у НПІ–ПДУ, • масава-палітычных выданняў.

414

Звесткі пра аўтараў Ажогіна Дар’ья Аляксандраўна (Мінск) – навуковы супрацоўнік Беларускага дзяржаўнага музея народнай архітэктуры і побыту. Акуневіч Вольга Іванаўна (Віцебск) – загадчык Віцебскага мастацкага музея. Андрэйчанка Уладзімір Уладзіміравіч гісторыі.

(Віцебск)

–

настаўнік

Антановіч Зінаіда Васільеўна (Мінск) – галоўны архівіст Нацыянальнага гістарычнага архіва Беларусі. Бабровіч Ніна Аляксандраўна (Віцебск) – старшы навуковы супрацоўнік Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Бальшакова Людміла Леанідаўна (Віцебск) – кіраўнік навуковадаследчага таварыства аддзела патрыятычнага выхавання Дзяржаўнага абласнога аб’яднання па арганізацыі пазашкольнай работы з дзецьмі і падлеткамі. Бамбешка Іванна Іванаўна (Мінск) – старшы выкладчык кафедры гісторыі Беларусі і музеязнаўства, намеснік дэкана па вучэбнай рабоце БДУКМ. Бебрына Ганна Мікалаеўна (Віцебск) – музеязнаўца. Брагіна Надзея Аляксандраўна (Гомель) – загадчык аддзялення навукова асветніцкай дзейнасці і сувязей з грамадскасцю Дзяржаўнай гісторыка-культурнай установы «Гомельскі палаца-паркавы ансамбль». Бубенька Таццяна Станіславаўна (Віцебск) – кандыдат гістарычных навук, дэкан факультэта давузаўскай падрыхтоўкі, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава. Вайцяховіч Андрэй Вячаслававіч (Мінск) – малодшы навуковы супрацоўнік Інстытута гісторыі Нацыянальнай Акадэміі навук Рэспублікі Беларусь. Вакар Людміла Уладзіміраўна (Віцебск) – кандыдат мастацтва­ знаўства, дацэнт кафедры агульнай гісторыі і сусветнай культуры Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава.

415 Воднева Ірына Пятроўна (Полацк) – загадчык філіяла Нацыянальнага Полацкага гісторыка-культурнага музея-запаведніка. Вярбіцкая Вольга Іванаўна (Мінск) – аспірантка БДУКМ. Грудніцкая Тамара Аляксандраўна (Полацк) – загадчык Музея навукі і асветы Полаччыны Полацкага дзяржуніверсітэта. Гулідава Наталля Дзмітрыеўна (Віцебск) – галоўны захавальнік фондаў Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Гур’янава Святлана Аляксандраўна (Віцебск) – загадчык Віцеб­ скага музея прыватных калекцый. Давідоўская Вольга Мікалаеўна (Віцебск) – старшы навуковы супрацоўнiк Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Дзюхава Ксенія Аляксандраўна (Віцебск) – навуковы супрацоўнік Віцебскага мастацкага музея. Дубко Ганна Міхайлаўна (Мінск) – студэнтка БДУКМ. Дулаў Анатоль Мікалаевіч (Віцебск) – кандыдат гістарычных навук, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі ВДУ імя П.М. Машэрава. Зотава Міраслава Аляксандраўна (Віцебск) – студэнтка Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М.Машэрава. Зыбін Сяргей Юр'евiч (Віцебск) – старшы выкладчык кафедры гісторыі Беларусі Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М.Машэрава. Іванова Юлія Уладзіміраўна (Віцебск) – навуковы супрацоўнік Віцебскага мастацкага музея. Каралёў Павел Анатольевіч (Мінск) – аспірант БДУКМ. Касатая Таццяна Уладзіміраўна (Гродна) – магістрантка Гродзенскага дзяржуніверсітэта імя Янкі Купалы. Касімава Алена Валер’еўна (Мінск) – магістр гуманітарных навук, старшы навуковы супрацоўнік Нацыянальнага музея гісторыі і культуры Беларусі. Катовіч Таццяна Віктараўна (Віцебск) – доктар мастацтвазнаўства, прафесар кафедры агульнай гісторыі і сусветнай культуры Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава.

416 Кенько Павел Міхайлавіч (Мінск) – малодшы навуковы супрацоўнік Інстытута гісторыі Нацыянальнай Акадэміі навук Рэспублікі Беларусь. Клімуць Жанна Яраславаўна (Магілёў) – старшы навуковы супрацоўнік Магілёўскага абласнога краязнаўчага музея імя Е.Р. Раманава. Колабава Ірына Навумаўна (Мінск) – кандыдат гістарычных навук, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі і музеязнаўства Беларускага дзяржуніверсітэта. Кот Святлана Васільеўна (Віцебск) Віцебскага мастацкага музея.

–

навуковы

супрацоўнік

Краско Генадзь Генадзьевіч (Мінск) – ад’юнкт Інстытута нацыянальнай бяспекі РБ. Краснова Яўгенія Леанідаўна (Мінск) – магістр культуралогіі, аспірантка БДУКМ. Куксёнак-Сімановіч Марына Віктараўна (Полацк) – захавальніца фондаў Музея навукі і асветы Полаччыны Полацкага дзяржуніверсітэта. Купрэева Юлія Святаславаўна (Гомель) – загадчык рэстаўрацыйнаафарміцельскага аддзела Дзяржаўнай гісторыка-культурнай установы «Гомельскі палаца-паркавы ансамбль». Латушкова Юлія Паўлаўна (Мінск) – старшы навуковы супрацоўнік Нацыянальнага музея гісторыі і культуры Беларусі. Ляўко Вольга Мікалаеўна (Мінск) – доктар гістарычных навук, загадчык Цэнтра гістарычнага даіндустрыяльнага грамадства Інстытута гісторыі Нацыянальнай Акадэміі навук Рэспублікі Беларусь. Марчык Тамара Пятроўна (Віцебск) – метадыст аддзела патрыятычнай і экскурсійнай работы Віцебскага абласнога аб’яднання па арганізацыі пазашкольнай работы з дзецьмі і падлеткамі. Нароўская Ала Мікалаеўна (Мінск) – кандыдат гістарычных навук, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі і музеязнаўства БДУКМ.

417 Памалейка Вольга Леанідаўна (Мінск) – старшы выкладчык Акадэміі Міністэрства ўнутраных спраў Рэспублікі Беларусь. Пачобут Наталля Аляксандраўна (Гродна) – загадчык аддзела археа­ логіі Гродненскага дзяржаўнага гісторыка-археалагічнага музея. Рогач Вера Валянцінаўна (Мінск) – старшы навуковы супрацоўнік Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Русецкі Аркадзь Уладзіміравіч (Віцебск) – доктар гістарычных навук, прафесар, рэктар Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава. Русецкі Юрый Аркадзевіч (Віцебск) – кандыдат гістарычных на­­­вук, дырэктар Інстытута павышэння кваліфікацыі і перападрых­тоўкі кадраў Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава. Рыбакова Святлана Барысаўна (Магілёў) – загадчык Музея этнаграфіі, філіяла Магілёўскага абласнога краязнаўчага музея імя Е.Р. Раманава. Савіцкі Глеб Уладзіміравіч (Віцебск) – дырэктар Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Салаўёва Настасся Валянцінаўна (Віцебск) – выкладчык кафедры гісторыі Беларусі, загадчык музея гісторыі Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава. Салаўёва Святлана Уладзіміраўна (Віцебск) – навуковы супрацоўнік Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Сівохін Генадзь Аляксандравіч (Мінск) – вядучы супрацоўнік Беларускага дзяржаўнага музея народнай архітэктуры і побыту. Скакун Людміла Сяргееўна (Мінск) – магістр гуманітарных навук, аспірантка БДУКМ. Смолік Аляксандр Іванавіч (Мінск) – доктар культуралогіі, прафесар, загадчык кафедры гісторыі Беларусі і музеязнаўства Беларускага дзяржаўнага універсітэта культуры і мастацтваў (БДУКМ). Сухоцкая Святлана Юр'еўна (Віцебск) – студэнтка Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава.

418 Сяргеенка Наталля Алегаўна (Полацк) – навуковы супрацоўнік Нацыянальнага Полацкага гісторыка-культурнага музеязапаведніка. Трусаў Алег Анатольевіч (Мінск) – кандыдат гістарычных навук, дацэнт кафедры гісторыі Беларусі і музеязнаўства БДУКМ. Трушчанка Елізавета Вальтэраўна (Віцебск) – студэнтка Віцебскага дзярж­універсітэта імя П.М. Машэрава. Хруцкая Наталля Мікалаеўна (Віцебск) – старшы навуковы супрацоўнік Віцебскага Музея прыватных калекцый. Цімафееў Расціслаў Уладзіміравіч (Віцебск) – кандыдат гістарыч­ ных навук, дацэнт Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М.  Машэрава. Шаркоўская Наталля Юр’еўна (Віцебск) – вядучы навуковы су­ працоў­нік Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Шырма Вікторыя Генадзеўна (Віцебск) – навуковы супрацоўнік Дзяржаўнага архіва Віцебскай вобласці. Шышанаў Валерый Аляксеевіч (Віцебск) – намеснік дырэктара па навуцы Віцебскага абласнога краязнаўчага музея. Шышкова Ганна Міхайлаўна (Віцебск) – студэнтка Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М. Машэрава. Шышкова Ірына Аляксандраўна (Віцебск) – дырэктар Віцебскага абласнога музея М.П. Шмырова. Юрчак Дзяніс Валер’евіч (Віцебск) – кафедра гісторыі Беларусі Віцебскага дзяржуніверсітэта імя П.М.Машэрава. Якаўлева Галіна Мікалаеўна (Віцебск) – кандыдат гістарычных навук, дацэнт ВДУ імя. П.М.Машэрава. Якаўлеў Дзяніс Віктаравіч (Віцебск) – старшы навуковы супрацоў­ нік Віцебскага абласнога музея М.П. Шмырова.

419

Содержание А.Л. Смолік (Мінск) МУЗЕЕФІКАЦЫЯ ПОМНІКАЎ КУЛЬТУРЫ ЗАХОДНЯГА ПААЗЕР’Я: ПРАБЛЕМЫ, ТЭНДЭНЦЫІ.............................4 А.А. Трусаў (Мінск) МУЗЕЕФІКАЦЫЯ БЕЛАРУСКІХ РАТУШ...................................................9 Г.У. Савіцкі (Віцебск) ГІСТОРЫЯ СТАНАЎЛЕННЯ І РАЗВІЦЦЯ ВІЦЕБСКАГА АБЛАСНОГА КРАЯЗНАЎЧАГА МУЗЕЯ....................................................14 О.Н. Левко (Минск) АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ВИТЕБСКА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ................. 25 Т.С. Бубенько (Витебск) ПЛОЩАДЬ 1000-ЛЕТИЯ ВИТЕБСКА: ИТОГИ ИССЛЕДОВАНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ БЛАГОУСТРОЙСТВА............ 30 П.М. Кенько (Минск) ЭЛЕМЕНТЫ ПОЯСНОГО НАБОРА Х В. ИЗ ВИТЕБСКОГО ОБЛАСТНОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ........................................... 38 В.В. Андрейченко (Витебск) О МЕСТОПОЛОЖЕНИИ РЕЗИДЕНЦИИ ВИТЕБСКИХ КНЯЗЕЙ XII – XIII ВВ........................................................ 43 З.В. Антановіч (Мінск) ГІСТОРЫЯ ВІЦЕБШЧЫНЫ Ў МАТЭРЫЯЛАХ АРХІЎНАГА ФОНДУ «МАГІЛЁЎСКАЯ РЫМСКА-КАТАЛІЦКАЯ КАНСІСТОРЫЯ» (НГАБ)....48 І.Н. Колабава (Мінск) УДЗЕЛ ФАЛЬШЫВАМАНЕТЧЫКАЎ ВІЦЕБСКАЙ ГУБЕРНІ Ў ДЗЕЙНАСЦІ ЗАМЕЖНЫХ ЦЭНТРАЎ ПА ВЫТВОРЧАСЦІ ПАДРОБНЫХ РАСІЙСКІХ КРЭДЫТНЫХ БІЛЕТАЎ У ДРУГОЙ ПАЛОВЕ XIX СТ.......................... 56 С.Ю. Зыбин (Витебск) ВЫСТАВОЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БЕЛАРУСИ: ИСТОРИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ.................................................. 62 О.Л. Помалейко (Минск) ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖЕНЩИН ВИТЕБСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА...............71 Д.А. Ажогіна (Мінск) ПРЫЛАДЫ ПЕРШАСНАЙ АПРАЦОЎКІ ЛЬНУ...................................... 78 А.М. Нароўская (Мінск) СІМВАЛІЧНАЕ ЗНАЧЭННЕ ДЗВЯРЭЙ I АКОН ТРАДЫЦЫЙНАГА ЖЫЛЛЯ ВІЦЕБСКАЙ ГУБЕРНІ............................... 82

420 Ж.Я. Клімуць (Магілёў) ТРАДЫЦЫЙНЫЯ ФОРМЫ КЕРАМІКІ МАГІЛЁЎСКАГА ПАДНЯПРОЎЯ................................................................ 86 Г.А. Сівохін (Мінск) ДА ПЫТАННЯ ПРА ЗМЕНЫ Ў ТРАДЫЦЫЙНАЙ МАТЭРЫЯЛЬНАЙ КУЛЬТУРЫ БЕЛАРУСАЎ ПАД УПЛЫВАМ САЦЫЯКУЛЬТУРНЫХ СТАНДАРТАЎ ЭПОХІ МАДЭРНІЦІ...........................................................91 Н.А. Бабровіч (Віцебск) РЭКАНСТРУКЦЫЯ АДЗЕННЯ СЯЛЯНАК НА АСНОВЕ ДУБРОВЕНСКАГА СТРОЯ ВІЦЕБШЧЫНЫ XIX СТ. ДЛЯ КАМЕДЫІ “НЕСЦЕРКА” НАДТ імя Я. КОЛАСА.......................... 97 Г.Н. Яковлева (Витебск) НЕИЗВЕСТНОЕ ОБ ИЗВЕСТНОМ. О ПРЕБЫВАНИИ В ВИТЕБСКЕ ПОЕЗДА «ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»11–12 ИЮНЯ 1919 ГОДА.............. 105 Ю. П. Латушкова (Минск) ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ В МИНСКЕ В ПЕРИОД ПОЛЬСКОЙ ОККУПАЦИИ.................................................112 А.В. Русецкий, Ю.А. Русецкий (Витебск) ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВИТЕБЩИНЫ В ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННЫЕ ГОДЫ(1918–1924).................................118 А.М. Дулаў, Н.В. Салаўёва (Вiцебск) ПІСЬМОВЫЯ КРЫНІЦЫ ПА ГІСТОРЫІ ВІЦЕБСКАГА НАСТАЎНІЦКАГА ІНСТЫТУТА Ў ФОНДАХ МУЗЕЯ ГІСТОРЫІУА «ВДУ імя П.М. МАШЭРАВА»............................ 132 С.Ю. Сухоцкая (Витебск) ГОРОД ВИТЕБСК 1920-Х ГОДОВ: НАЦИОНАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ.................................... 139 Е.В. Трущенко (Витебск) ВИТЕБСКАЯ ПАРТИЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В 20-е гг. XX в.......... 143 Г.Г. Краско (Минск) О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ НА ТЕРРИТОРИИ ВИТЕБЩИНЫ ........................................................... 150 Д.В. Яковлев (Витебск) РУКОПИСИ А.Я. КОЛОНИЦКОГО КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ МЕСТЕЧКА ЯНОВИЧИ.................................. 155 А.М. Шишкова (Витебск) НОВОЕ О ГЕРОЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА М. Ф. ШМЫРЕВЕ.......... 157

421 Т.У. Касатая (Гродна) ЕВАНГЕЛЬСКІЯ ХРЫСЦІЯНЕ-БАПТЫСТЫ НА ВІЦЕБШЧЫНЕ Ў 1944–1985 гг.......................................................... 160 Дз.В. Юрчак (Віцебск) АСАБЛІВАСЦІ РАЗВІЦЦЯ МУЗЕЙНАЙ СПРАВЫ Ў ПЕРЫЯД СТАНАЎЛЕННЯ НАЦЫЯНАЛЬНЫХ ДЗЯРЖАЎ............ 164 І.І. Бамбешка (Мінск) ФАРМІРАВАННЕ СЕТКІ МУЗЕЙНЫХ УСТАНОЎ ВІЦЕБСКА Ў ХІХ – ПАЧАТКУ ХХ СТ........................................................................ 169 С.А. Гурьянова (Витебск) РОЛЬ ЧАСТНЫХ СОБРАНИЙ В СТАНОВЛЕНИИ И РАЗВИТИИ МУЗЕЕВ Г. ВИТЕБСКА XIX – XX ВВ......................... 176 В.А. Шишанов (Витебск) МУЗЕЙ И НУМИЗМАТИЧЕСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ А.Р. БРОДОВСКОГО...................................................................................184 Н.Н. Хруцкая (Витебск) ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ КОЛЛЕКЦИОНЕРА И.Д. ГАЛЬКЕВИЧА....... 199 Н.О. Сергеенко (Полоцк) ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ КРАЕВЕДЕНИЯ В МЕЖВОЕННОЕ ВРЕМЯ В ЭКСПОЗИЦИИ ПОЛОЦКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ........... 204 О.И. Акуневич (Витебск) 1930-Е ГОДЫ – НОВЫЙ, СВОЕОБРАЗНЫЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ ВОКМ.....................................................................................214 В.Г. Ширма (Витебск) ЛИЧНЫЙ ФОНД В.К. ЗЕЙЛЕРТА В ГОСУДАРСТВЕННОМ АРХИВЕ ВИТЕБСКОЙ ОБЛАСТИ........................................................... 220 Н.А. Почобут (Гродно) ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ КОЛЛЕКЦИЙ ГРОДНЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЗЕЯ В 1920–30-Е ГГ. И ПОДХОДЫ К ИХ ИНТЕРПРЕТАЦИИ В ЭКСПОЗИЦИОННОВЫСТАВОЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ......................................................... 223 Н.Ю. Шарковская (Витебск) «ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ»....................................................................... 237 С.В. Соловьева (Витебск) ПРЕДМЕТЫ ЖЕНСКОГО МЕЩАНСКОГО КОСТЮМА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ ВОКМКОНЦА XVIII–XIX ВВ................................. 242 В.В. Рогач (Витебск) ПАМЯТНЫЕ ЖЕТОНЫ РОССИИ К. XIX – Н. XX ВВ. В КОЛЛЕКЦИИ ВОКМ........................................ 249

422 О.Н. Давидовская (Витебск) ФОТОГРАФИИ ИЗ АРХИВА АРХИТЕКТОРА Т.В. КИБАРДИНА В ФОНДАХ ВОКМ.................................................... 254 Т.А. Грудніцкая, М.В. Куксёнак-Сімановіч (Наваполацк) ФАРМІРАВАННЕ КАЛЕКЦЫІ ВУЧЭБНАЙ ЛІТАРАТУРЫ Ў МУЗЕІ НАВУКІ І АСВЕТЫ ПОЛАЧЧЫНЫ ПРЫ ПОЛАЦКІМ ДЗЯРЖАЎНЫМ УНІВЕРСІТЭЦЕ........................... 260 Ю.С. Купрэева (Гомель) КАЛЕКЦЫЯ НАРОДНАГА ТКАЦТВА І ВЫШЫЎКІ З ФОНДАЎ МУЗЕЯ ГОМЕЛЬСКАГА ПАЛАЦАВА-ПАРКАВАГА АНСАМБЛЯ........ 267 С.Б. Рыбакова (Могилев) О НЕКОТОРЫХ САКРАЛЬНЫХ ПРЕДМЕТАХ КОЛЛЕКЦИИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА ИЗ ФОНДОВ МОГИЛЕВСКОГО ОБЛАСТНОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ им. РОМАНОВА............ 270 К.А. Дюхова (Витебск) ПРОБЛЕМЫ АТРИБУЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИЗ ДОВОЕННОЙ КОЛЛЕКЦИИ ВОКМ............. 275 Ю.В. Иванова (Витебск) ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ И ВЫПУСКНИКОВ ВИТЕБСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕХНИКУМА В КОЛЛЕКЦИИ ВОКМ............................................................................... 286 С.В. Кот (Витебск) ГРАНТ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ФОРМИРОВАНИИ КОЛЛЕКЦИЙ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА ВОКМ....................................... 293 І.А. Шышкова (Віцебск) МУЗЕЙ ЯК САЦЫЯЛЬНЫ ІНСТЫТУТ ВЫХАВАННЯ ГІСТАРЫЧНАЙ ПАМЯЦІ. ПРАБЛЕМЫ І ПЕРСПЕКТЫВЫ............... 297 Е.Л. Краснова (Минск) МУЗЕЙНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ – ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ...................... 302 Л.С. Скакун (Минск) ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ВО ВНУТРИМУЗЕЙНОЙ КОММУНИКАЦИИ..................................... 307 П.А. Каралёў (Мінск) ГОРАД-МУЗЕЙ ВІЦЕБСК, ЯГО ВОБРАЗ НА ПРАЦЯГУ СТАГОДДЗЯЎ..................................................................... 313 А.М. Дубко (Минск) ІНКУЛЬТУРАЦЫЯ АСОБЫ ВА ЎМОВАХ МУЗЕЯ (НА МАТЭРЫЯЛАХ ВАКМ)....................................................................... 319

423 В.І. Вярбіцкая (Мінск) ІНВЕРСІЯ КУЛЬТУРНА-АДУКАЦЫЙНАЙ ДЗЕЙНАСЦІ ДЗЯРЖАЎНАГА ЛІТАРАТУРНА-МЕМАРЫЯЛЬНАГА МУЗЕЯ ЯКУБА КОЛАСА............................................................................ 325 М. А. Зотова (Витебск) ПРОБЛЕМЫ АТРИБУЦИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КОЛЛЕКЦИЙ РУШНИКОВ В МУЗЕЙНОЙ РАБОТЕ.......................... 329 Н.А. Брагина (Гомель) ОПЫТ РАБОТЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ «ГОМЕЛЬСКИЙ ДВОРЦОВО-ПАРКОВЫЙ АНСАМБЛЬ» В РАМКАХ РЕАЛИЗАЦИИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ КОМПЛЕКСНО-ЦЕЛЕВЫХ МУЗЕЙНЫХ ПРОГРАММ....................... 336 Н.Д. Гулидова, А.Н. Бебрина (Витебск) МУЗЕЙНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ НА ОСНОВЕ КОЛЛЕКЦИИ ВИТЕБСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО МУЗЕЯ........ 344 А.В. Войтехович (Минск) АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ НАУЧНО-МУЗЕЙНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ В ИНСТИТУТЕ ИСТОРИИ НАН БЕЛАРУСИ........................................ 357 А.В. Касімава (Мінск) БУЙНЫЯ ВЫСТАВАЧНЫЯ ПРАЕКТЫ НАЦЫЯНАЛЬНАГА МУЗЕЯ ГІСТОРЫІ І КУЛЬТУРЫ БЕЛАРУСІ Ў ПАЧАТКУ ХХІ СТ..................... 361 Т.В. Котович (Витебск) ОБ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ВЫСТАВКИ, ПОСВЯЩЕННОЙ 75-ЛЕТИЮ КОЛАСОВСКОГО ТЕАТРА............... 371 Р.В. Тимофеев (Витебск) ОПЫТ РАБОТЫ ВЕДОМСТВЕННЫХ ТРАНСПОРТНЫХ МУЗЕЕВ БЕЛАРУСИ................................................ 379 Т.П. Марчик (Витебск) ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ МУЗЕЯ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ВИТЕБСКОЙ ОБЛАСТИ.......................................... 385 Л.Л. Большакова (Витебск) ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ОБЩЕСТВА УЧАЩИХСЯ ВИТЕБСКОЙ ОБЛАСТИ «ПАТРИОТЫ ОТЕЧЕСТВА»...................................................................... 390 І.П. Воднева (Полацк) СЦЯПАН АНТОНАВІЧ КЛОКАЎ – ПОЛАЦКІ НАСТАЎНІК, ГІСТОРЫК, КРАЯЗНАЎЦА........................................................................ 396 Л.В. Вакар (Витебск) Живопись и коллажи Олега Крошкина.............................. 404 Звесткі пра аўтараў.....................................................................................414

Навуковае выданне

90 год Віцебскаму абласному краязнаўчаму музею Матэрыялы навуковай канферэнцыі Віцебск, 30-31 кастрычніка 2008 г. Адказны за ваданне Уладзсіслаў Сілянок Распрацоўка арыгiнал-макета и падрыхтоўка электронага макета, карэктура Аляксандр Фрумин